Глава 23. Чечеряв партий.

- Ученики направлялись в зал Возврата вечнойсобственности и спорили с всякими безобразиями, Чечеря отстал, задумался, и громко спросил:

- Учитель, мы прошли мимо зала Национально цветущей партии, можно я к ним зайду, потому что для меня национальный вопрос имеет решающее значение при выборе настоящего превосходства, ведь в мире наступают явления, которые противоречат правильному восприятию текущих событий. Я считаю, что только несуществующие национальные представления, в состоянии установить беспрерывную борьбу с насилием испорченного мировоззрения. ХотяПропадит не признаёт никакие партии, я тут имею частное самомнение.

Чечеря был самым слабым из учеников, поэтому Учитель восхитился таким желанием, не испытывал волнения за его уравновешенность и, твёрдо наставил:

- Не вздумай только входить в цвет этойпартий, я не хочу совсем зря терять учеников. Любая такая партия это конец всякого начала! А тебе рано становиться мерзавцем.

В зале, украшенном многими флагамии мраморной головой незнакомого образа, вытесанного из бывшего мраморного бюста Ленина; замраморным холодным столом, сидел только пообедавший проводник партий -панКрейда- сытый здоровый человек, с закатаннымирукавамии вывалившимся из под расшитой рубашки узорчатым животом. Он больше походил на директора завода ливерной колбасы, желваками всё ещё молол съеденную пищу, языком чистил зубы, ждал,когда  к нему кто-то зайдёт, чтобы он мог продолжить втолковывать полезность потрошеной еды, и необходимость борьбы с интернационализмом. 

Чечеря вошёл в зал тихо, назвал себя как можно мягче, потому что по сопротивлению материалов знал, что мрамор камень мягкий, даже забеспокоился, остались ли ещё бюсты Ленина, чтобы смоглисделать скульптуру из его собственной головы,удастся ли ваятелю из шара, извлечь егопросторные кудри. Видно придётся уменьшитьобъёмную вечность портрета, подумал Чечеря, -пожалуй, гипс или мел лучше подойдут.

 - Больше всего ценю достойные революции, именно поэтому хочу временно по совместительству записаться в национальное ядро этой вашей выдающейся партий, - Чечеря указал на яркие флаги, и желание своей груди иметь знаки отличия, всегда быть гордым и национально зависимым жителемтакой важной среды.

- По вашему сложению и по языку речи,дружеЧечеря,вижучто, не смотря на нашенскуюисконнуюфамилию, вы территориально удалённый человек, как-то отторгнуто маскируетесь, избегаете явнозаметное москальство, чокайте не по нашему, а мы такое не желаем иметь. Это какое-то чисто инородное призвание, и я не потерплю, чтобы в мою партию сидел расчленённый последними несоответствиями кандидат, если бы вы прошли предварительное членство, хотя бы в шесть предыдущих партии, а особенно коммунистическую, мы были бы уверены что к нам пришёл человек, имеющий преобразовательные наклонности. Все представители нашей партии, и особенно наше Нацбюро– это последние коммунисты; мы их особенно высоко ценим, у них большой опыт партийной дисциплины. В нашей середине выдающимся образом, порхает как чайка ни корейского происхождения, одна соответствующая писательница бывшая секретарша одного секретаря ЦК компартии. Теперь на самом современном в мире языке пишет детскую педагогическую антиутопию с матюгами без кавычек и троеточия, раскрывает корни привязанности бездомных детей к активистам нашей партий. Если вы будете национально уверенным деятелем,она и про вас напишет, а я вам лично разрешу приложиться к уху этого бюста, - Крейда не поворачиваясь, указал ручкой на мраморную голову, выставленную за его живым образом, - вы выскажете ему самую сокровенную мысль.

- Я имею одну сокровенную мысль, предводитель, считаю, что корейцы самая образцовая нация на земле. Они не стали как другие городить нелепицу, а честно разделили свою территорию на две мечты. Когда я учился на повара у нас в группе были два корейца,из Южной и Северной Корей, по фамилийЭдик Цой и Клим Цай, их часто путали, так вот когда Цая называли Цой, он всегда обижался, говорил: - Я ни Цой, я Цааай!

- Но это второстепенная постановка, весьма уважаемый… - Чечеря посмотрел на зеркальную табличку указывающую, что за столом сидит «Олег Крейда», и протяжно растянул, - Олееег…я не знаю вашего отчества…

- Никакого отчества, вы должны ко мне обращаться: «пан Олеже», можно «пан Голова», этим вы обогатите наш язык, а то иначе, я могу ошибочно воспринять несоответствующее почитания к нашей славной партии, и следите за своей речью, - ни одного москальского слова! 

Чечеразадумался, пониманием образа тайно возмутился, - «Олежа» это мальчик, а перед ним сидел пожилойверзила, но на всякий случай сказал: - Слушаюсьпан Крейда!

Выражение лица Крейды покрылось суровым удовольствием, и тогдаЧечеря спросил: - Пан голова, ведь много совпадений в написаниях всех слов. А как у вас, много ли членов партии, которые не платят взносы?

- Любое несоответствующее кассовое положение можно исправить, -Крейда стукнул кулаком по столу, - мы всем угнетённым нациям даём возможность вычеркнуть вредное произношение своего бывшего ига, убрать из бытового обихода всякие русизмы,и избавиться от полтавского диалекта, как явленияоскорбительного для новой державы.Мы обязаны всех запугивать,для этого придумаем закон, который запретит все языки кроме самого колоритного и совершенного.  Слишком много наций на свете, надо сокращать их количество. Меняйте ударения, переставляйте буквы, берите западные слова, Европа будет в восхищении от нашей находчивости. Вы с каких краёв к нам попали?

- В последние полгода, пан голова Крейда,я жил в Бессарабии.

- Это большой недостаток, хотя очень важное проживание, в Бессарабии, насколько мне известно, всегда жили бессарабцы, - Крейдасделал вид, что уже пять лет знает об этом, начал переставлять исписанные листы. Бубнил:- Значительно запущенное направление, у нас к этой нашей территорий много вопросов…

Крейда нашёл нужный лист, и стал читатьназначениезаписей обозначенных на бумаге красными чернилами:

- У нас к бессарабской наций большое недоверие, они крайне усреднённые люди, беспрерывно прибывают в пустоте, всё время сторонятся Галиции, мы шестьсот лет жили под Польшей, и ещё шестьсот лет будем всеми недовольны. У нас очень добропорядочный и славный народ, в быту жизни мы мягкие и добрые люди, но шесть веков ига не проходят даром. Я вам скажу про одну сытую тайну, которую никому не выдаём. Во время голодомора в послевоенном 47 году,мы вывезли весь запас бессарабского зерна к нам в Галицию, теперь они боятся, чтобы мы не повторили постановкунационального опыта. Они смеют принуждённую голодовку 47 года, называть голодомором бессарабской нации. Не знают что у нас иная программа, мы всем угнетённым нациям даём возможность избавиться от своего языка в обиходе, как явления вредного для монолита державы, наша партия намерена ликвидировать все нации, кромепочетно-изобретённой.Вы можете внятно для всех, везде прилюднои очарованно произносить название нашей страны – Окраина!- а Бессарабия особенная наша окраина, поэтому все кто живёт в этой стране, должны изъясняться на самой изысканной по мелодичности,окраинной речи. Мы в долгой борьбе заслужили, чтобы командовать всеминационально угнетёнными народами; исключительное переустройство, самое большое человеческое благо, без него люди зачерствеют умом.В начале, я вам дам одно лёгкое, но очень начитанное поручение, исходящее из величия нашего государственного образования,-окончательно решить Бессарабский национальный вопрос. Если вы справитесь с этим заданием, я вам разрешу два часа стоять на коленях перед статуей нашего вождя.Теперь послушайте меня внимательно и не вздумайте возражать, наша партия не терпит искажённые мнения.

Люди придумывают мелкие выгодные истории, и не для простоты начинают верить им. Авдруг они давно истлевшие. Румыния, которая ещё не существовала на карте и была далека от Чёрного моря, неожиданно получила от Австрии и железного Берлина клещи чугунной Европы для удержанияпричерноморского края, упущенного в проигранной Крымской войне. Через двадцать лет эта самая Московия одумалась, вернула Бессарабию обратно в своё исконное владение. Потом большевики велисвою гражданскую войну, и Ленин решил временно подержать Бессарабию на полочке с румынской мамалыгой и кислым йогуртом,совсем забыл про тот край, а там столько тоскливых звёзд и скифских курганов, не сосчитать.

- Мы конечно в 40 году вернулинашухолмистую виноградную землю со всеми ветрами нужного направления, навсегдаутвердили предварительное владение,наши враги я вам скажу ещё те, московиты-кацапы - самые большие наши враги, - они изобретательны на новшества, могут придумать такое оружие, что сам архангел Михаил испугается и захочет его благословить.

- Но уважаемый с…секретарьь, - Чечеря обволок взглядом лысые головы вспотевшего секретаря и сухой бюст; почему-то Хрущёва тут, вспомнил.

- Называйте меня «Пан голова», - повторилаживая огромная глыба.

Вот именно! - подумал про себя Чечеря, и изволок из своей головы, образ другой знаменитой женщины, не писательницы, а самой известной учительницы послевоенной эпохи.

- Пан голова, я считаю борьбу с коммунизмом самым удачным экраном нового кино, тут вспомнил, чтокогда Нина Петровна Хрущёва управляла Украиной, аеё образнамногожестче, чему Александры Калантай, она потребовала устроить в Бессарабии голодомор, как компенсацию за не уничтоженное число людского поголовья. Дала указание ястребкам выявлять скрытое друзьями интернационализма зерно, и до последнего мешка отправлять в  родину своего детства.Польша и Украина ужасно страдали отпроизвола грабительскогополка вермахта «Восток»,а эта хитрая забытая Бессарабия мирно наживала прирост населения, крепила подпорками распирающие амбары. Нина Петровна как заслуженная учительница, применила самый гуманный способ опустошения края, она била Никиту указкой по голове учила, как оправдываться перед Кремлём за редкие колосья голодомора. Полным образом, была уверена, что когда-нибудьона возвысится над всеми женщинами Союза, и её признают второй Крупской.

Я, пан Крейда, давно увидел, что будто бы этот, самый мирный в мире край, не совсем ясноописан. Но в сказаниях никто с богами не сравнится, вродетакой-то царь в какой-то год построил там понтонный флот; переправился через Дунай, дошёл до Таврии, без сражений потерял половину воинов, и вернулся, ни с чем. Спалилидеревянный флот, сгорели стопы воинов и копыта боевых коней. Так, стех пор никто не решился соединить два мирных берега. На томместе, где был этот понтон, пустили паромную переправу, но это никакое не соединение, а коммерческая нить, многим охота её в клубок смотать. Так что, я очень сведущий в вашем интересе, пан голова. Я доскональнопомню, как по краю без всякого дела, долго бродили кочевые племена причерноморских и ногайских всяких народов, но именно наш народ является настоящим владетелем Бессарабии. Пан голова, а чем Галиция в то время занималась? Мы не они, а то, что бессарабцы неохотно входят в галичанское владение это ужасное положение, видно они забыли голодомор, так мы им новый устроим, я лично слышал, как они скрытно говорят на своём родном языке, а наше имя Тарас произносят как Танас. Думаю, стоит восстановить какой-нибудь концлагерь и всех загнать туда на перевоспитание, надо проучить их. Они умеют только всем завидовать, а зависть к мёртвым не поможет. У них любимый праздник радуница.

- Да! – согласился пан Крейда, - вижу, что вы крайне ценное приобретение нашей партии, я выпишу вам партийный билет, со счастливым номером, только не вздумайте его съесть. При успешном окончании вашей миссии, я вам подарю картину, лично нарисованную первым президентом, называется: «Когда Макарыч телят пас». Отправим вас на совершенствование слабого произношения в братскую Польшу. Полонизация наша самая сильная позиция.

Пан голова зевнул, изобразил губами неимоверную усталость, сказал: - Думаю, стоит издать законный приказ, чтобы эти бессарабцы немедленно переделали свою историю. А пока я совершенно занятый человек, сейчас занимаюсь очередной декоммунизацией.

- Это вроде бы тоже неплохо панГолова, пусть бывшие коммунисты платят нам прошлый доход. Но как нам быть с территориями, ведь при декоммунизаций Галиция отпадёт от Киева, и что мы тогда будем делать, даже как-то боязно об этом рассуждать, нас могут заподозрить в связях с Москвой или Пхеньяном.

- Надо маскироваться под предателя, это сегодня самое модное течение, -заверил, прежде всего,самого себя Крейда, - к нам сегодня приедет с инспекторской проверкой активный член нашей партий Костусев-младший, он предал своего отца, поэтому неимоверно ценный кадр, вы убедитесь в этом, только не смейте подумать, что он ощетиненный заморыш. У него есть опыт медсестринской работы на скорой помощи, именно поэтому мы хотим его рекомендовать исполняющим обязанность министра текущего вируса. Только тогда мы сможем провести американскую вакцинацию всей молодёжи по ликвидации ненужного наследия; измена и ликвидация лишних наций это самый денежный образ частной жизни.

- Да, но как мне быть, Учитель запрещает жертвоприношений, если я погибну за дело партий, поставят ли мне памятник на главной площади? На улицах стоит настоящее военное время, у нас много учеников и ни одного изменника, я Птенца АД не считаю, он не нашего назначения.

- Вы будите первым, я порекомендую последнему президенту зачислить вас артистом комедийного жанра, это станет шедевром маскировки, никто из учеников не сравнится с вами, жить без изменнической деятельности и предательства сплошная скука, - стул предательски скрипнул под огромной массой пана Крейды.

 Это сколько пищи надо расходовать, чтобы удерживать такой выдающийся вес, - подумал Чечеря и начал приступать к своим обязанностям без всякого желания их исполнять, стал засыпать.

…Вроде бы вечер, надо выяснить, был ли в действительности когда-нибудь вечер. О! какие ценности, какое великолепие творится на тротуарах, люди ходят с улыбками, дети несут флажки и шарики, такое впечатление, что воцарилось управление золотой рыбки. Можно даже сказать слова неприличия о забытой окончательно испортившейся одной бессарабскойнации. Но находятся такие, что смеют помнить добро, которое излила на их состояние Россия. Это никуда не годится, следует издать закон запрещающий иметь память на расчётливые утверждения, пусть не трубят, будто Россияимеет огромные вёрсты, а вся непомерная Окраина в пущенных под откос метрах стоит. Следует всех арестовывать, и назначать казнь равную размером шириной с Днепровское водохранилище. Жаль, что немцам не удалось взорвать Днепрогэс, мы бы обвинили в этом Красную Армию. Нужно установить на главном майдане колоду размером в гарман, и диканьями обмолачивать молитвы тех, кто из теперь живущихпрежде не имел должность последнего партийного секретаря, комсорга или факельного нациста.Врагов текущих событий много, наших людей мало, но нам повезло, что нас окружают трусы, которые управляются нашими выбранными сторонниками.Самое хорошее место для оценки людей - тюрьма, в следующие сорок лет мы только этим будем заниматься, будем вести учёт негодным нациям, когда умрёт последний носитель, тогда упраздним нашу партию, как исполнившую тайное поручение. Нам нуженстатический порядок и равновесие раскрытых нами врагов. Мы требуем от малых наций, говорить только на нашем наречии, и вычеркнуть всех своих представителей из прошлого образа.Власть умиляется от удовольствия, когда чувствует возможность истребить человеческий каприз, людизаражены наглостью, а у нас желание обязать всех, признать наручники как обязательный атрибут свободы.Невероятное творится, зараженныерусизмом угнетают наши переживания, мы наполненыжеланием казнить людей, которые за сутки произносят непомерное число ошибочных слов. Таких наберётся больше чем всё инородное население в Бессарабии и Таврии вместе взятые. Мы особенно недовольны жителямиэтих земель; в то время как правительство самой бедной балканской натовской страны на нашей стороне, они в священном споре с русскими позволяют себе принимать сторону наших противников. В своих сёлах, они якобы боятся произнести хотьслово на своём родном языке,ради любви к Европе перешли на непортящееся пиво вместо вина, спешат объявить себя подданными Галиции, а на самом деле путаются в нужных речах; помимо своей тайной преданности нашим врагам, произносят больше трёхсотиносказаний, не имеющих польские корни. Какая невоспитанность!Я думаю на волнах большого заокеанского шторма, надо принять решение упразднить эту никому не нужную нацию, будет очень полезно дляинтереса  мирового сообщества, вы видите, как они скукожились и трясутся от страха, словно упавший в яму волчонок.Народ, вползший в имперское самочувствие, тысячу лет будетискать совпадение всемогущего случая. За тысячупредыдущих лет они не сделали ни одного изобретения, не дали ни одного выдающегося кагана, или творца, или, наконец, хотя бы международного бунтовщика, а если такие появлялись, их мгновенно вычёркивали из образа наличия, убивали или томили в тюрьмах.Тюрьму недавно посетила депутат Плачкова, поскольку  фамилия обязывает её плакать, она молилась за здоровьетех, кто страдает и, ужев состоянии быть живым.

Известно как эти бессарабцы чуждаются другдруга, отстраняются от своей нации, сидят в различных бараках и молятся,выдают себя за обновлённых особей,делают вид, что забыли родной язык, но их притворство узнаваемо. Вопреки указаниям власти, слухам, и давней памяти, они люди неспособные ковать преданную твёрдость. Другие же сжимают в ладони православный крест, другой веры там нет, кровь заливает им запястья, но они всё равно прикладывают раненую ладонь ко лбу, и высматривают скороли Россия придёт.

 Им говорят: зачем нам вас уважать, если высами себя презираете, чуждаетесь,друг друга, стесняетесь своего происхождения, не лучше ли помочь вам исчезнуть из мирового пространства и всеобщего просвещения, или раствориться в чернилах забракованной книги.Всё равно не представляют интереса для объявленной главной мировой цели.Хозяева надсмотрщиков,предварительно из них баландёров отбирают, - делают особей прислуживающих социальной разобщённости.

…Чечеря прислушался к стуку своего механического сердца и убедился, что оно проснулось:

- Мне не понятно пан голова Крейда, почему этот автор всё время встревает в наши обоснованныерассуждения,зачем мы ему позволяем записывать наши мысли, какое он имеет право мешать нам,вырабатывать правильные заключения. Когда говорят персонажи, а тем более такие герои как мы с вами, автор обязан не высовываться, можно подумать без него не научимся сами по себе существовать.Что он будет делать, если мы вдруг решим убежать в действительность. Разве плохо видно, что весь мир очарован нашей партией, нас везде успели полюбить, все любуются нами, только о нас и говорят, у людей нет другой радости, кроме как восторгаться нами.Куда там России с её отсталым прошлым.Я знаю, что все ненаши содержат разрозненность записанного количества и отстраняются от всех направлений, кроме предназначенного для них физического труда.

- Отлично! - подумал пан Крейда, - хорошего я члена партий утвердил, всего то, я требую простые шалости забыть и подчиниться диктату единой Европы, нам наша территория пригодится, ведь предательство освободителей главная пища Европы.

Посмотрите куда плывут напечатанные деньги, - на обтёсывание голов у каменных статуй, - они раздают золотые монеты для удовольствия будущего миллиарда земли. Дети высоких чиновников утопают в роскоши. Дети честных производителей жизненного обеспечения, преодолевают бедность. Они задвинуты формой власти в нищетудля большего удовольствия всего панства, так легче будет лелеять нашунациональную свободу.Ведь весёлая ночь - рожает мрачный день! - живая голова протяжно зевнула. -Или что-то не так? – спросил пан голова Крейда.