Глава 18. Личный кабинет А. Д.

Вошли в огромный кабинет. На большом пластмассовом столпе, похожем на подтаявшую свечу,за высокой спинкой пустого кресла,вились выдавленные незначительные буквы.

Птенец А. Д. расцвёл состоянием, елозил задними суждениями и сплющенными расчётами, глаза завалены сырыми кругами, залез на стол:

- Можно я прочитаю, пророческие надписи! – пропищал Птенец и, не дождавшись оповещения, решилчитать слова, будто для него лично написанные.

- Что тут особенного, индейка когтяминацарапала, - Птенца перебил затаённый, сдержанный Черес, - ты же деловой агент влияния, к тому же, это не официальный визит в чужой штат, любой грамотей заползёт на высоту этих выжженных паяльником букв, лишь бы платили просом, вёдрамиаптечной воды, и несмываемым удовольствием.

Малознакомый текст давалкаждому чтецу собственное воззрение на предназначенный замысел, поэтому решительный Полова оттолкнул заядлых, залез на плечи прислоненногоЧереса, и сам стал громко, шатающимся равновесием водить по рассыпаннымбуквам чёрного столпа, зарывшись мыслями, читал унылымречитативом:

Доктрина тайного императора А.Д:Мы, Кровавая и Лживая империя, утвердим и бросим всё, что имеем, всюмировую валюту, всю материальную мощь на оболванивание и одурачивание людей. Человеческий мозг, сознание людей способны к изменениям. Посеяв вРоссии хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти пустые ценности верить.

- Выходит, принуждает нас падать? Едва ли угадал…

Как это сделать? Мы найдем своих единомышленников, союзников в большой России. Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели самого непокорного народа, окончательного, необратимого угасания его самосознания.

Из литературы и искусства, мы постепенно вытравим их социальную сущность, отучим художников, отобьем у них охоту заниматься творчеством... исследованием тех процессов, которые происходят в глубинах народных масс. Литература, театры, кино — всё будет изображать и прославлять самые низменные человеческие чувства. Мы будем всячески поддерживать и прославлять так называемых творцов, которые станут насаждать и вдалбливать в человеческое сознание культ секса, насилия, садизма, предательства, — словом, всякой безнравственности. В управлении государством мы создадим хаос и неразбериху.

 Будем незаметно, но активно и постоянно способствовать самодурству чиновников, взяточников, беспринципности. Бюрократизм и волокита будут возводиться в добродетель. Честность и порядочность будут осмеиваться и никому не станут нужны, превратятся в пережиток прошлого. Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и наркомания, животный страх друг перед другом, беззастенчивость и предательство. Национализм и вражда народов, прежде всего вражда и ненависть к русскому народу — всё это расцветет махровым цветом.

- Он что,этот шомпол, за дураков насдержит?!

И лишь немногие, очень немногие будут догадываться или даже понимать, что происходит. Но таких людей мы поставим в беспомощное положение, сделаем изгоями, превратим в посмешище, найдем способ их оболгать и объявить отбросами общества. Будем вырывать духовные корни, опошлять и уничтожать основы духовной нравственности. Мы будем браться за людей с детских, юношеских лет, главную ставку будем делать на молодежь, станем разлагать, развращать, растлевать её. Мы сделаем из них циников, пошляков, космополитов.

Все застыли от негодования угнетающей мысли, молчали долго.

- Что же вы молчите? - спросил Учитель.

- Мы не знаем, что в таких случаях говорить, - сказал Самоум, -я думаю, что такие вредные слова слышать страшно, по раз в жизни следует, чтобы мы знали, как нас хотят покорить. Надо же такому сну, наяву утвердиться. Неужели это правда, или мы не знаем, как отстраниться от ненавистного каприза. И почему именно Россия?

- Есть такая болезнь как, - «судорога рабовладельца». Угнетатель плохо себя чувствует, когда на просторе земли живут свободные независимые от него люди. Бедные человечностью, не в состоянии понять людскую обыкновенность, они кроволизы и падальщики, родня гиенам и шакалам, вы должны научиться распознавать таких деятелей,  - Учительусталым выражением, словно в оттиск дыхнул, ударил печатьюпо мозгам учеников.

Спотыка,выверенной привычкой тут же стал вноситьобычное смущение, принялся рассуждать не совсем примечательным порядком:-  У гиены чешутся зубы, если рядом существуют зебры, но есть ещё,большие кошки, и особая порода диких лошадей, которые одним ударом копыта,способны раскрошить челюсть гиены; после, хищникуже не в состоянииобгладывать и молоть скелеты, тихоумирает,переживаяудар возмездия. Зелёные мухи очень рады такому концу. А вообще, если тебя окружила стая собак и злобно лают, пытаются укусить, надо вообразить себя вожаком стаи, и собаки умолкнут; стоит,решительным состоянием сосредоточить своё превосходство, - они тут же завиляют хвостом и отойдут. Только те лайки, что осталась лежать в стороне на снегу,годятся для упряжи в нарты. Заснеженный простор Сибири не даёт покоя рыжим собакам и гиенам, но это не их ареал. Презрение к гиеноподобным, самая действенная прививкапротив  высокомерия.

Известно, что исполнитель, который сочинил подход этого наглого умысла, обладал пещерной потребностью содержать любимую большую собаку в обустроенной квартире, потому все законы жизни сравнивал с повадками диких предков своей собаки; сам не любил когда его обзывали собакой, хотя скрытно умел скулить и лаять. Предпочитал, чтобы его сравнивали с львом, - иногда ночами, в кровати, он ревел от боли толстой кишки, выл на Луну в надежде, что покорит её вечное отражение, а онанавсегда увековечит его горе.

- Не только Луна, ещё Россия,Иран, Китай и половина Кореи мешают Лживой империйокончательно подчинить и, повесить в мозгах свои замыслы на судьбу непокорных народов,и на самый весомый спутник планеты.

- Как им удаётся так долго держать ложь, я подозреваю, что для посадки этой картины в перепонку уха, и радужную оболочку глаз, у них целая служба утверждена, вот бы мне устроиться туда на зз…зарплату, я бы в пику, придумал тысячу обоснований. А то наши, всем подачки шоколадные раздают, а своих опилками кормят, потому и возмущаемся. Заняли места возле кладовых родины, и кормят нас разрушительными ветрами, а ещё,западающие, денежными выплатамипланируют посредством изобретения стерилизующей вакцины, добиться позолоченного миллиарда, микробы уже подмешаны в лекарствах, спрятаны вупакованной пище.И вовсе это не космополитизм, а выведенный штамп шагает по обломкам континентов, их ядрадавно всплыли.Разве не видно, какая клоунада створилась, сноваржавые сердцем,на майданахсвойгопак пляшут.

- Учитель я протестую, этот кабинет не нужен нашему самочувствию, нам не годится читать то, что сверлит наше назначение, мы не какие-нибудь отстранённые виды земноводных, пусть те, что желают питаться в мутном омуте, ловят слизких жаб, а мы придумаем как этот столп преклонения, вернуть особямгнусливогоразвития. И вообще, зачем нам французский или шведский флаг, мне нравится наше прежнее,красивое красное знамя с серпом и молотом, весь мир под его трепетом молился. Пора,для нашего превосходства снова водрузить над мировой канцелярией нашу победу.

Как это сделаешьСпотыка, открой заспанные веки, разве не видишь,что намеченное сбывается, мир ограничивает своё существование.  Контейнеры с санирующей вакциной уже наполнены, с равнодушием арктического холода пересекают океан, через столетнашу пустоту заполнят бройлерныецыплята из инкубатора этого кабинета.Пороешься в карманах, - ничего! -Холодная как снег сажа. Прах есть прах, спеши готовить урны.

- Разве что для западающих и сопутствующих тоже придётся!

- Учитель, люди нашего простора недружественны друг к другу, продажны, за подачки стелют чуждым перины, заигрывают с ними, боятся;смелых перевоспитывают водой и сухарями, потому и все лезут в наши мозги, раз мы к насилию и равнодушию привычны.  Жандармерию переделывают в милицию, милицию снова в полицию переплавляют, и никакого оберега; в ведомстве беззаконие, в тюрьмах беспредел, издевательства и грубая химера;  истребляют нас отравленной халвой;заставляют прогоркшую макуху жевать. Никакой доброжелательности от своих, презрение к соплеменникам самое  разноголосое повидло, и вовсе даже не повидло, а мазут отработанный; намажешь на хлеб, - испортишь жизнь. Нацию надо полностью вернуть в святые обычаи, для этого понадобятся три поколения, только четвёртое будет в состояниипревзойти уклонистов, создать государство умеющиевводить санкциипротив зломыслия ропщущих особей.

- Ну,тут ты перегнул Пропадит, -пену исключенийприподнял.

- Исключения надо ликвидировать, они закрались в мозжечок, и кормят пещеру сырыми капризами. Правители наши может, и хотят делать добрые дела, но они не знают, как их упорядочить, плохо разбираются в волнахнахлынувшего мозгового прилива.

Тоже ведь:Бахтияр сделал всё, что требовал народ, - но народ требовал свержение Бахтияра.

- У меня есть один маленький недостаток, - сказал Сущий, - всегда существует некая непонятная закономерность, если знаю, что кто-то можетсправиться вместо меня, никогда не возьмусь за такое равновесие.Когда ты решителен, а другие не столь отчаянны, разве стоит этим хвастаться. Здесь нас хватил ужас, и я понял, что сделаю невиданное, самому придётся управлять разрядами вертикальных молнии.Сразу видно, что рисовали эти узоры, - люди спесивые, похотливые, мстительные за правду, любящие опустошать сердца, ненадёжные в радости. Вопят и угнетают добрые изволения. Почему бы нам не уничтожить привычку этих особей, это же так затейливо, тогда у нас не будет корявых забот. Западающие,- это ошибка бога, - их представительствона земле следует упразднить.Сколько можно ждать, когда сами себя перевоспитают, зачем нам нужна их вечная скука, я уже не будоражу тех, кто заслуживает возмездие за прошлые преступления.Разве великолепие новых людей не для этого предназначено.

- Это не европейские ценности! – крикнул залезший под столПтенец АД.

- Надо уточнить, входят ли в «европейские ценности»: Крестовые походы, Колониальные завоевания, Инквизиция Ватикана, Бухенвальд и Освенцим? – Сущий вопросительно высматривал спрятавшегося Птенца, ответ же давно основательно изучил. Поэтому приподнялся и настоял:

 - Учитель, вы должны поручить мне, создать Новую Империю, иначе перенасыщение слёз начнёт кристаллизоваться, и мы окажемся, замурованы в собственном горе, нас распилят на блоки и построят траурные дворцы; из остатковкорявых глыб, возможно, кто-то высечет памятники, они будут только чёрного цвета, но мы не будем знать об этом. Наши племена могут жить свободными только в составе однородной империи. Мы тысячелетиями создавали состояние равновесия, а кровавое образование,что растолстело на лжи и истреблений коренных народов,вдруг приползло впрягать наши внутриплеменные брожения в удилаличных устремлений.Неимоверная наглость творится на нашем дворе. Пора их прогнать, заставлю вылизать себя из историй собственными языками. Я знаю, как следует ковать копья,стрелы, и подковывать копыта возмездия.

На первый взгляд, казалось бы, плохо, что  нам постоянно приходится слушать жалобы и неистовые исступления спазмов,птенцов Даллеса, недалёких врагов, но на самом деле это хорошо, их надо сохранить, они нас вооружает. А то,бывшая империя чистила нашиголовы, защищала всех от злословий,и сама легко уползла в развалины века, всех одарила приданными имениями. Тех, кого оберегали от зараженного ветра, снабдили гробами и электронными мозгами, таково веление мёртвых, мы его даже не заметили.

- Сущий, ты не можешь сравнивать силу бывшей империи и того наименования, которое собираешься поднять. Хозяевауклонений не поменяют свалившиеся личные богатства на гордость и вольное самочувствие равных народов. Как ты собираешься прошлую мощь и величие воссоздать?

- А не было никакой мощи и никакого величия, раз само по себе, без угрызения и нужды прекратилось. Не имело надлежащего верования!Не должно быть равных народов, народ должен быть единым. Великолепие новых людей не потерпит, чтобы мировой сброд толпился у ворот собственно начерченных меридианов. Нам нужен свет нашего солнца, а если его снова захотят украсть, мы их спалим, ничего необычного, пусть истлеют, раз не умеют существовать без любви имира. И земля отдохнёт от вечной вражды.Если врагов перестают ненавидеть, они не догадываются что вредят солнцу удерживать сотворённое притяжение. Западающее стадо должно быть загнано в загон собственного склона, и молчать пока земля снова не зарастёт лесами и обилием травы.

- Разве такое, возможно? - это же переворот воспитания.

- Ну и что, по велению сверху,само по себе произойдёт; помимо их скверного желания лучи солнца установят порядок без спроса, без лишнего трепета освещать будут. А западающие как стая тех сбесившихся собак, окружат меня и будут лаять из-за перемены климата на планете, а у меня времени нет для изучения атмосферного похолодания. Мне надо ежедневно восходу признательность изъявлять.

Иначе, империя захочет знать: нужна ли она вообще?..

Обоснования всегда найдутся: мы ведь привыкли просторно жить, нам стенания ни к чему.