Край.

Глава 27. Крысолов.   

С проникновенной усталостью по пустынному полю шёл растянувшийся отряд передовых людей, - необыкновенное очарование. Откуда-то издали доносилась гарь сожжённой стерни. Многие сняли лишние одеяния, лениво несут в руках начавшееся лето. Солнце жгло вспоминания Учителя. Высунувшись из сухих нор, одинокие суслики нюхают грохот обуви давних пионеров, которые когда-то, такой же безобразной толпой ходили по колхозным полям с вёдрами и мешками, - травили сусликов, чтобы потом в школьной стенгазете отметить показания самых ярых борцов с вредителями колхозных полей. Лишнее тепло зализало в нутро забытых достижений. Толпа учеников, теребившая уныние, вяло ступала обутыми ногами в заброшенное прстранство: слушала притихший прошлый ветер, далёкий вой одинокой волчицы, и бывшие урожайные достижения колхозников полевых бригад. Низкое облачко из спаленной стерни, догоняло ленивые шорканья угнетённых подошв, ползло и неохотно падало в трещины пересохшей земли. 

- Учитель, я вижу утерянную энергию: старый ветряк; там наверняка есть тень, давайте разместимся в скрипящую старину, пусть Булгак нам былину расскажет, - Шкандыба шёл последним, потому все кто опережал наступивший строй в этой пустынной земле, услышали шуршание обычной мольбы, повернулись чтобы высчитать мельчайшие взвешенные частицы, падающие из отстающих по времени губах.  

Толпа заискрила золотыми серьгами под высоким солнцем, все направилась слушать ветер, отдыхающий в перекошенных крыльях ветряка; трудно определить, сколько пятилеток отделяли их желание дойти до бывшей колхозной мельницы, каждый порылся в кармане, достали смартфоны, чтобы забить расстояние, и все одновременно убедились: тут нет покрытия.

- Пора сваливать с перекоса этой земной оси!- крикнул Пропадит, и неожиданно затихло кругом.

Вскоре запах: истлевшего дерева, неразлагающегося дуста, одеревеневшего дёгтя, и пропавшего труда, - одновременно ударили скупой тенью и замшелой скукой. Одинокий человек лежал на потёртом тулупчике, сшитом из множества давно облинявших крысиных шкурок. По человеку было видно, что он имел когда-то заслуги, теперь они ему не нужны, без надобности валяются под ним.

Труженик, - обратился Учитель, - мы бродим по времени, но никогда не теряем своё положение и осведомлённость, я вижу, что вы заслуженный передовик труда, где спрятаны награды?

- Не только награды, и сердце моё спрятано, я был далеко, но вернулся здесь умирать, потому что прошлое превыше настоящего, кошачий характер всегда ищет укромное место, уходит с тихой тоской умирать в скрытное одиночество.

Видно, что человек рыхлил самочувствие унылыми мыслями.

- Разве одичалая одинокая смерть нуждается в крысиной попоне? – спросил Учитель, - можно было бы подстелить и другое покрытие для предстоящего преобразования материй, ветряная буря снова в моде, скоро человечество ощутит вечность и перестанет нуждаться в чрезмерных запасах энергий, придётся продлевать жизнь. Не подскажите, как нам выйти на передовой путь, один наш юноша убежал вперёд, захотел выкупаться в предстоящую эпоху, мы его догоняем.

- Намерения путника – покажет дорога…

- Мудро. И вы тоже оставайтесь бодро существовать, мы поможем преодолеть гнев затравленных под вами крыс, пусть смерть перевоплотится в период вечности.

- То-то, только навечно затравленный гнев и остался, если бы я не был когда-то назначен тут крысоловом, мне пришлось бы искать другое место для смерти. Здесь я ежедневно высчитывал силу ветра необходимую на помол валового сбора ржи и пшеницы в период самого большого нашествия крыс на отсеки и амбары с зерном; перед самым началом большой неурожайной голодовки это было. Коты и кошки, зачисленные в штат мельницы, не успевали истреблять прожорливых крыс, они по предопределению природы, изначально главные враги грызунов, но крысы размножаются быстрее магнитных волн, стаей нападают на котов, и пока те успеют загрызть их подставного вожака, остальные грызут тело зверя до сухоты пятна. Из-за этих крыс, мельница так и не смогла перевыполнять намеченные съездом планы, постоянно отставала от ползущей вверх кривой линий главной программы.

Вначале я пытался отстреливать вредителей из малокалиберной винтовки, прямо в глаз бил, тут же снимал шкуры, засаливал и сдавал на мех в сыром виде. Когда у меня заканчивались пульки, я ловил крыс капканами, сдирал кожу у ворсистых, не умертвляя их до конца. Вечерами вылезавшие из нор живые особи доедали однородно шатающиеся содранные кровавые хребты с чешуйчатыми хвостами, уменьшали вес похищенного зерна.  

 Количество грызунов не падало, кладовщик и старший мельник написали жалобу в профком на наличие ежедневных потерь отрубей и муки, которые приходится списывать помимо сворованных центнеров.

Надо было как-то проявить себя, и я немедленно записался в ударники стахановского труда. Все изгрызенные углы изнутри мельницы срочно были обшиты чёрной жестью. Ночами у свечи огня, я с увлечением изучал опыт сохранности зерна в египетских зернохранилищах.         

 Рассказывая про свои прошлые поиски и угнетающие муки, крысолов постоянно искал прохладу, пододвигал лоскутную меховую подстилку в убегающую тень. 

- Разве правящая партия мирилась с таким положением дел?

- Ничего не помогало, в темень одного праздника, крысы загрызли пьяного ночного сторожа, обглодали даже замасленный приклад его ружья. Меня поставили на вид, и я привлёк чужой опыт, стал выращивать крысоедов. Бросал в железной бочке двадцать крыс. Голод: им брат, сестра, и тётка, - сразу съедали самую слабую в бочке особь, через время оставалось несъедобная жесть и два крысоеда; затем побеждал кто-то один, после начиналось самое нужное. Отпущенный крысоед наводил ужас в колонии, съедал всех крысят, затем брался за созревший молодняк. Эти самые однородные особи, после страшного замешательства, необычно коварного расстройства плодовитого ряда, тут же находили выход изумлению, выставляли крысоеду выкормленную необходимостью неимоверно красивую самочку. Она влюбляла в себя крысоеда, - и он переставал убивать всех крыс подряд, загрызал только подкрадывающихся к самочке самцов.  Практика съедала теорию.

Приходилось изыскивать иное побуждение для неистребимых тварей, обмен опытом был тогда на слуху. Комбикормовый завод на окраине районного города, держал знамя передовика соцсоревнования, выход комбикорма на процент превышал тонны завезённого зерна, каждый день в обход большого веса заезжал самосвал с песком. Сыпучий карьерный стройматериал шёл как добавка для повышения веса, и улучшенного травления пищи в желудках скота птицы. У нас не было весомого способа, чтобы улучшать готовый помол. Тамошний крысолов поделился со мной отменным методом борьбы. В спину под кожей крупной крысы впихивали крупную колющую занозу из дерева прочной породы, - я брал акацию. Перерождённая «задиристая крыса», в колонии творила ужас, происходило разложение совокупного соединения, численность грызунов падала. Тогда «задиристую» крысу, с намеченной надобностью, колония начинала усиленно кормить манкой, заноза обрастала жиром, и бедствия «задиристой» умолкали. Другой, тайно подготовленный усиленным кормом зверёк выходил из дальней дыры и загрызал ожиревшую задиру, освобождал родственный клан от бесноватого истребления.

Временами крысолов вздрагивал, казалось прошлый метод, зудит у него под кожей, вылезает из колющей подстилки.

 - Химия совершенно не помогает, открытый яд крысы сразу унюхивают. Пытался делать «недоступными» отравленные орехи или вареную конину, - заворачивал в партийные газеты, но у колоний есть «пищевые разведчики» если единица умирает от спрятанной пахучей пищи, остальные уже не трогают смертельную еду. Пшеницу и муку крысиная напасть не проверяет, знает, что она не бывает отравленной. Колония имеет коллективный ум.

- Звучит возмутительно, но правдоподобно, - заключил Пропадит,   выходит невозможно практикой опыта побороть крыс, если придётся заселять чужие планеты, надо будет зачислить крыс в штат изучения, начинать освоение галактик с их стайной живучести.

- Я думаю, им даже из лунного камня - удастся извлечь жизненное свойство. У совестливых тружеников по-другому. Некоторые отсталые замеряют своё существование с учётом крысиного умения, ошибочно и уныло высматривают, какие им нужны перемены, потому избирают руководителями подставных, лишённых управленческого таланта деятелей, совершенно не пригодных для кадрового управления. Некоторые народы не понимают, где рождается и откуда приходит нужный ветер и коварный ураган, крысятничают на всём людском пространстве, опустошают урожай всей жизни, это очень опасное для земли время. Кланы имеют неверные представления об общественном устройстве, для них личное обогащение выше общественного блага, они намерены узаконить несправедливость, издают законы, принуждающие к тому, что противно природе, хотят пожарами уравновесить число народонаселения. Такой выбор превратится в неожиданный кошмар, выскользнет из возмутительно невозможного желания владеть всем миром. Всё рассыплется. Неизвестно когда и как это произойдет.

 Изобретение всеобщего избирательного права, это условная постановка различных театров. Кто не имел равенство, а подсмотрел у других, придумывает, как устранить пользование одинаковым положением. Высокомерие имеет слабые крылья. Ни одно предыдущее обогащение не сохранило конечное наследие, то же произойдет и с нынешним богатством, наследие сродни дождю в пустыне, оно падает, где ему рассудится, и там же пропадает. Зерно теперь ссыпается за чужие переборки, туда и крысы перебрались.  

- Мы, труженик, ищем одну затерявшуюся эпоху и не находим, никак не можем установить связь времени, может быть есть смысл замкнуть пространство и отделиться от остального мира. Мои ученики будут управлять суверенными территориями, а мне придётся по-доброму исправлять взаимосвязь чужих ошибок.

- Доброе начало всегда будет подвергаться нападкам потому, что зависит от одного правильного человека - он ценнее тысячу не определившихся, не угрожает равенству людей. Лютые высматривают это качество и безнаказанно клевещут, чтобы замаскировать своё истинное желание присвоить управление делами, хотят прибрать все доходные имения и блага. В божественные перемены они не верят. Это труднее борьбы с крысами. Накапливается огромное количество лишних бед. Нет выбора.

- Да, - согласился Учитель, - но внутренний жар одно, а избирательная хитрость людей какое-то очень маленькое колебание установленного размаха, если кто захочет отличиться возвышенным положением, для него всё закончится всемирным оледенением. Когда люди перестают ощущать температурную разницу волнений, возникает беда. Всякое пресыщение утомляет властвующих людей, они начинают безвозвратно разогреваться, и тогда происходят события, которые и прежде были, но люди потеряли их уроки. Они могут научиться равенству у моей школы, это очень просто сделать, но уставшие умом это не умеют, им это не дано, они наговаривают на уравнителей прав. Сами того не желая исчезнут из-за ненадобности, без будущего суда. Я это высчитал. Родина – это тебе не манная каша.

Крысолов приподнялся, посмотрел вдаль, стал, любовался красотой сотворения, природа для того и утвердила землю чтобы восторгаться недосягаемым миром: - Как можно присвоить тепло солнца, или движение вечности, если они созданы без вмешательства людей, - спросил он всех, и себя тоже. - Материя породила людей, они придумали рассуждения, которые могут быть правильными или неверными, материя не обязана думать об этом, поскольку если бы она не породила людей, некому было бы рассуждать. Каковы мысли - таков и образ людской жизни. Любое желание иметь произвольное управление, исчезнет до того как утвердится. Большинство людей жившие при социализме, испорчены кажущейся дармовщиной, положением текущей запутанности. Не поддавайтесь на укоры и подсказки хитрых и завистливых особей. Не надо бояться обидеть тех, кто оскорбляет ваш мир, - на этот раз ослабленный крысолов обратился исключительно к ученикам.

- Учитель мне кажется, что этот знаток жизни имеет нужные соображения, может, стоит перезаписать его трудовой стаж, положить в носилки и носить с собой пока не восторжествует новый строй, - предложил Карлига, и стал искать согласие в равнодушных глазах Птенца.

Среди учеников пошёл шум, каждый хотел знать, ощутить каким выльется начавшееся лето. А лето стояло обыкновенное, вдали у горизонта показался одинокий образ, идущий с блеском по призрачно кажущейся поверхности. Обзору мешали две стройные сосны, что переживали свою ровную высоту, колыхались, продолжали дальше расти ввысь. И день тоже, весь стоял чарующе сладким, словно его в мёд майский макнули.                       

- Сущий идёт! – все стали хлопать в ладоши. - Сейчас Сущий расскажет, что он видел в предстоящей эпохе.

Сущий шёл со своим всегда истинным видом, шагал, как знатный земледелец по урожайному полю, имел беспрерывную уверенность, было видно, что в нём скрывается мужественный труд и везение. Его возвращение окружила плотная толпа учеников. Все стали спрашивать:

- Ну, что тебе сказала предстоящая эпоха?

Сущий стойким выражением показывал, что даже на протяжении одной человеческой жизни, могут произойти изменения, в которых вместится целая эпоха. И всякая эпоха имеет свой умысел.

- Она мудрее людей, что в ней живут, и там всего  два вида человечества, - сказал он, - одни имеют путь, а другие запутались в беспрерывных грехах. Потому надо разделиться, неся образ изначального существования. Постоянная попытка сблизится, мешает умиротворённым слушать струны небесных арф.  Другие унаследовали порчу, беспрерывно гневятся и не находят себя, это портит душу тех людей, меняет психику, они постепенно начинают входить в сумасшествие, это порождает у них поражение мозга и животный страх. Для них жизнь без инквизиций - становится невозможной. Сжигание людей, для грешных, самое успокоительное зрелище. Они начинают бояться сотворения и мести вселенной, стремятся изменить саму природу, - но такое невозможно! Тогда начинают верить в искажения, ищут выход от недуга - и не находят; находят врага, - это отвлекает от болезни, но не даёт успокоения. Есть восприятия, с которыми человек рождается. Подобающей правдивости - невозможно научиться.

- Может как-то им помочь?

- Зачем втягиваться в очевидную глупость, природой всё создано разумно, а такие движения заслонят красоту нашего мира.

- Так, где находить выход. Что сказала эпоха?

- Эпоха без нас знает, какой ей быть. Она идёт намеченным путём. Нами переустраивает мир.