Глава 32. Средние века.

- Ужасно скучное тысячелетие, даже не охота заходить в этот мрачный зал. Сплошное истязание ума, никакой тебе гордости за человечество, непостижимое уныние. Я вот что думаю, может списать нам эти средние века из нашей памяти, всё равно ничего толкового не принесли, нет настоящего сочувствия к мировой основательности. Зачем славяно-арийские племенные вожаки венетов и готов, свергли этого очаровательного мальчика, пусть бы и дальше удерживал символы римской империй, всё равно основали её русские эт-русски, вот и объявили бы древних славян вечными римлянами, тогда не пришлось бы третий Рим возрождать. Как ни крути, а придётся англосаксов свергнуть, ну это никуда не годится, досада всему населению земли, сплошная мировая скука, с такой обветшалой спесью, недолго и до атомной войны опуститься.

- Ну, если атомное разоружение не удастся распилить, то хотя бы их язык устранить с мирового обихода, больно наглое произношение, - Спотыку поддержал прямодушный Увалень. - …Смотри, смотри, что делается, свалили всё-таки мальчика с трона, сняли корону с головы, отняли знаки власти. Обидно как-то, ещё шестнадцать лет юноше не исполнилось, а столько воплощений знаменитых вобрал. При рождении: дали ему имя основателя Рима - Ромул; носил божественное прозвище Августейший, – такое же, как и у первого римского императора Октавиана. И несчастье, носильной смертью  юнец завершил этап целой исторической эпохи; возможно, его тоже распяли, чтобы как-то отдалить уставшие века старого мира.

- Почему они наши рассуждения не слышат?! И что теперь делать, придётся задним числом феодализм придумывать, это всё же лучше тысячелетнего рейха. Хоть одна тяжёлая отрада, - земледелие снова становится самым почётным занятием. Легко описать то, что уже случилось, а попробовали бы предсказать новый режимный порядок, которого ещё не было, например: коммунизм, либерализм, строй ялового безразличия, или европейский союз; не всякому под силу такие подвиги сочинять. - Спотыка продолжал вольнодумствовать, но, похоже, его никто уже не слушал, все разбрелись по средневековому миру, смотрят: на Багдадский халифат, крестовые походы, костры инквизиций, ледовое побоище, жестокие походы удалённой орды, истязания ближнего востока, и рады, что красавец-юноша Ромул остался в предыдущем строе существовать, не вошёл со своими богами в мрачные средние века.

Из дошедших событий явно видно, что разрушение всякой империй начинается с падения нравов, излишнего тщеславия, алчности правителей, их непомерной изнеженности, пошлой роскоши, любви к подачкам, дармовщине, и вследствие этого - разделения общества на явные имущественные кланы. Если власть, несправедливо распределяет богатства страны, пользуясь внешним поощрением и надменностью управляющих, ограничивает возможности становления неиспорченного населения, препятствует творчеству людей, лишает их общей земли, оскорбляет достоинство, вводит непосильные налоги - она обречена; свержение такой оглупевшей власти, её развал - дело времени. Возможно, ценой небывалой трагедий. Если государство не утверждает справедливость сверху - она приходит снизу, возникает как дуло махновского пулемёта на летучей тачанке историй.

- И всё же, долго шёл развал Рима. Не то, что Советский Союз - то же самое произошло в течение одной человеческой жизни. Родился новый строй, пошалил, возмужал, всех на место поставил, и портиться начало устройство. А всё потому, что управдомы в нём не на своём месте стояли, назначались в согласии с худшими наставлениями: угодничество, заискивающая преданность, серость, самодурство, повсеместное подхалимство, - принимались как главное классовое убеждение. За четыре последних десятилетия все отобравшиеся управленцы показали полное ничтожество.  

…Или ты так не думаешь? 

- Ну, ладно, пойдём дальше бродить, может, что-нибудь полезное нащупаем, ужасно безнадёжные времена, и Учитель куда-то запропастился, без него вряд ли правильное назначение определим. Племена объединяются, разлагаются, междоусобицами досаждают друг другу. Те, что вольно скитаются по бескрайним просторам, не видят нужду в единстве рода, род уже не обязан мстить за обиды соплеменникам. Другие же, зажатые воинственными соседями, или окружённые водой океанов, устали от взаимного истребления, поняли, что в единстве сила. И пошли века угрюмые, стали: страны покорять, обирать людей разрозненных, во всём лукавить, истреблять слабые в сопротивлении народы. То, что раньше достигалось тяжёлым трудом, решили тяжёлыми доспехами добывать. Восемь крестовых походов окончательно разорили блуждающий, едва оправившийся Ближний и Средний Восток. Кроме уворованных дорогих вещей и предметов, хоть догадались спасатели господнего трона, перенести к себе многообразие научных достижений востока. Понятия: вежливости, чистота, оздоровление тела и жизненных сил, духовные ценности, как-то расширили кругозор отсталых западающих королевств. В то же время, оставшаяся наедине со своим толкованиями папская религия, окончательно презрела писания нового завета, створила сплошное повторное грехопадение.                 

- Можно подумать в древние времена, не то же самое было!

- Было совсем другое, сила не нуждалась в кознях, хитрость ещё не облачилась в переменчивое одеяние, а эти здорово поднаторели на богатой средневековой добыче, от такого не так просто отвыкнуть. Затем придумали бесконечные цыфры частных счетоводов, до сих пор кощунствуют.

- Учитель, мы вот тоже, за всё это долгое среднее становление - постепенно созревали, оседлые народы смогли поглотить кочевые, новые религий вторглись в наши земли, одни рассеялись среди малых и больших стран, другие успели покорить края угнетаемые ордой, сроднились со многими народами, и народы те сказали: с вами лучше, чем без вас. Нации повсеместно стали утверждаться. Так, одна пришлая враждебная нация уничтожила наше исконное начало – сожгли все старинные рукописи. Теперь появились другие, куда более далёкие враги, которых не существовало в средние века, которым отроду всего какие-то непригодные века. Сами, разбогатели приёмами веков древнего рабовладения в покорённой земле, и намерилась эта кровавая, лживая империя, безудержной молвой опустошать наши края, а мы испуганы их наглостью. Покорные им европейские образования, что из-за великой зависти решили занять место имперского Рима - с ума сходят. После фашинной нацисткой военной неудачи, сочинили какую-то обновлённую, мирную евроимперию. И опять задираются с нами соседи, воображают, что это спасёт их от исходного несоответствия.

- Учитель меня вот что тревожит, - начал Самоум, - ставленники больших поручателей в малых и средних странах вторят то, что угодно благоденствующим печатникам, а состояние своего народа их не интересует, им это невыгодно. Смотрят, как иные бомбят неугодные государства, испуганы, прячутся в лицемерной лжи, …и кричат об агрессии России. Считают, что  Россия хочет их покорить. Может ли Россия это сделать, если захочет? Конечно, может, хотя никогда этого не делала. Для завоевания одних необходимы минуты, для других часы, есть такие, когда и дни целые понадобятся. Но, несмотря на возможности, этого Россия не хочет, значит - нет никакой агрессий. А они ещё сильнее кричат.

Теперь подсмотрим, могут ли те, кто бомбит, палит пожары, кричат и заедаются, - захватить Россию. Конечно, не могут, у них не хватает средств, умения и силы для этого. Но они кричат! Значит, от бессильной злобы, страха, и зависти примкнули к наглой силе, превратились в мечущихся агрессоров, мнят свою некую значимость, и ждут от держателя страшной счётоводческой Силы, мзду за угодничество. Эта самая вредная Сила тоже может быть уничтожена, но тут не избежать ощутимого урона. Сами, малые и слабые правители думают: решилась бы Россия больше нам платить, мы бы кричали в её пользу, были бы за неё. Мы такие! Пусть купит наши крики!

- Не покупает…

Если вам что-то понятно, это нормально. Если нет, значит, такое понятие не нуждается в усилии для познания. Идёт обычная борьба между держателями платежей и тех, кто стремится не попасть под их влияние. Или вы хотите сказать, что Россия тоже подконтрольна?..

Теперь возьмём Староруссию, - кому нужен независимый и сильный сосед. Для Великороссии она не соперник. А Румыния, Австрия, Венгрия, Чехословакия, Польша, Турция, - ждут; затаились, боятся упустить возможную выгоду, - не получат некую предвкушаемую часть земель, которая отвалится при падений слабой Староруссии. А то, что России понадобится несколько дней ради упразднения вредного для страны и народа проекта, - мы уже знаем.

Председатель Белой Руси тоже давно дурачится, думает, что он самый хитрый. А не в состояний угодить агрессивным, - убедились те, что никакого толка от белизны лукавого брожения, хотят его списать.   

- Нечего чуждым по нашим древним краям бродить! Сами разберёмся! Тысячу лет выясняем, кто наши волости заложил, - Самоума поддержал Спотыка, - изгнать их всех надо, тут главная правда, на своей исконной территорий наш вольный мир устанавливаем. Давай определим, у кого шире крылья? В одной руке рабовладельческая труха, в другой наше вольнодумство, - Спотыка поднял десницу без меча, в которую вложил вольные мысли. – Во! как высоко мы поднялись. Жестокость завоевателей общеизвестна, а благородство освободителей - крикуны утаивают,  хотят позор свой забыть.  

Учитель смотрел на юношей и сопоставлял важные назначения: если бы их по очереди римскими императорами выдвигали, думал он, глядишь, и проскочили бы народы тёмные века, не пропали бы славные достижения, не пришлось бы поспешно возрождение объявлять. Без всяких потрясений коммунизм сам собой бы утвердился, не нуждался бы научного обоснования.

- И всё-таки Учитель, поучительные события проложили средние века. Хоть сожжены книги и свитки мудрых библиотек, забыли состав египетского и римского бетона, неумело стали вытёсывать из камня фигуры, постоянно молись опустошённому небу, а скрипучие похолодание всё же нашло. И самое главное, потеряли люди прежних богов, особенно астрономические расчёты галактических сочетаний, от которых зависят повторяющиеся периоды земного благоденствия. Бывшее северное земледелие сковала долгая средневековая мерзлота, теплиц тогда ещё не изобрели. Теперь все нового потепления ждут, хотят тёплые отчисления иметь. Потеряли северные люди пахотную землю, на юг устремились, а южане к ним навстречу идут, ищут вольготного пребывания. Непонятно, что творится у тёплолюбивых и холоднокровных, не лучше ли изолироваться от этого отсталого мира, и следующие тысячу лет, прожить с упреждениями, без вечной бузы этих капризных выдумщиков, а то чего доброго испортят нашу землю, в еретические века нас снова захотят втянуть. …А мы еле выбрались.             

- Нет! - громко возразил Птенец, - Не так! Огуз тут снова умничает. Планета озабочена упразднением несходства наций, стремится стереть расовые различия, хочет сделать планету общим дворцом без полов, границ и денег. Прошлыми крестьянскими восстаниями усыпана вся средневековая история! - а он за своё старое, тянет нас в мировую смуту, мечтает восстание Разина и Пугачёва повторить, - они хоть и родом из одной деревни, но ничего общего для мировой историй не створили. Не выбрались из мрака средних веков, не были содержательными демократами, не принесли необходимое человечеству либеральное устройство, о царствовании помышляли.

- Вовсе не то говоришь Птенец, выдумка твоя кривая, в другое содержание всё улеглось, народную войну должен возглавлять царь! Потому Пугачёва царём объявили, я тебе предметно скажу, - говорил Алтын, - Россия без выборного царя вовсе не Россия! Царь, ведущий к богатству Россию, ненавистен чуждым. Завидуют. Мы их презираем! Неприязнен он и своим - обирает народ вчерашняя ровня, он их прикрывает. Мы в состоянии сожалеть. Но твёрдо говорю, величие человека не в знатном происхождении или богатстве, а в личном достоинстве. И нечего нынешним жителям каждый раз своих предков вытягивать. То, что горды прошлым - это хорошо, но непричастны к тем подвигам. Пусть сами творят выдающиеся события, если так заносчивы.

- Это каждому известно, а вот меня другое раздражает, почему окончание средних исчислений назначили годами «открытия америки». Можно подумать континенты, что сотворены для равновесия земного завихрения и существуют со времён сотворения Земли, не обошлись бы без европеоидов. Как из жёлтого, белого, и чёрного болота вышли люди, также они и из красной глины породились, миллионы лет совершенствовалась жизнь. Имели люди те образы необыкновенные, и грандиозные космические понятия, не интересны им воины, рабство, жертвенные убийства. И если их прекрасную землю назвали Индианой, а людей живших в этой цветущей земле индейцами, это не означает, что их надо поголовно истребить, для оправдания многомиллионных людских убийств - небылицы сочинять. Как всегда, усердствуют удалённые; вызвали рознь, уничтожили всё передовое население северной Индианы, убили даже тех, кто не умел сопротивляться, теперь неприличными вымыслами оправдывают расизм. Трусливые правительства растерявшихся стран жалко ползут, - опасаются геноцид индейцев объявить. Некому оплакать истреблённый народ. И имел во всём превосходные достижения. Величайшие открытия человеческой культуры полностью уничтожены ядреными пушками завоевателей. Разве что игра каучуковым шаром утвердилась на всей планете. Ещё законы и эпос народов, написанные иероглифами давней памяти индианских государств, открыли истину вечности, пусть каждый знает: что создано одним человеческим умом, не может быть неразгаданно поиском такой же человеческой мысли.            

- Я не думаю что достижения в астрономии, стоит причислять  к особенным открытиям индейцев, - возразил Задумчивый, - ничего мудреного, для того и люди рождены на земле, чтобы умения такие иметь. - Сам он, давно себя созерцателем неба считает.

- Утвердительно поддерживаю Задумчивого! - Спотыка  шалопайским взмахом, ещё выше поднял правую руку, -  окончание средних веков следует отделить порабощением Африки. - Помолчал, и добавил. - Лучше  сожжением Тараса Бульбы как-то эти тяжкие века завершить, из его праха возродить древние заветы. Обрии объявили себя нашими вечными врагами. Погасим  коварный огонь живыми водами из истоков славного Днестра.

 И то, что заикался малый Спотыка, не мешало всем расслышать из пламени и дыма слова старого Тараса. Ученики опечаленными выходили из зала средних веков. Устало смотрели в задымлённое небо. Думали: - А были  ли они вообще эти древние века.