Глава 40. Утерянные сказания Булгака.

- И вот, поясню вам для приличия текущего периода, - продолжил Булгак, - скажу сказания неслыханно, и нечаянно случившиеся.

 - А не много ли для одной головы? – спросил кто-то.  

 Но Булгак имел назначение, потому ёжился:

 «Было одно бунгало, стояло бунгало и ещё одно забытое уныние тлело, и жили в нём все нищие, и имели ветхое самочувствие лишних на земле людей живущие ради приподнятого успокоения перенаселённой планеты, жили просто как доказательство того что преобладание забракованного количества утягивает скрытые приметы отобранного уединения. Имели скудную память и взъерошенную судьбу, не могли избавиться от своего существования. Они рассматривали человеческую жизнь, как явление, не зависящее от них самих, имели постоянную сырость ума. Это были обыкновенно растрёпанные, не требующие к себе внимания неимущие люди, лишённые признаков сущности, без стремления иметь гладкое проживание, ползущее с любовью или восторгом. Свою жизнь они соотносили со случаем каприза чужого удовольствия, людей проживающих в неведомом отдалении, желающих иметь от жизни неуёмные наличные сбережения и постоянно дармовой банковский счёт, людей имевших особые заслуги, среди них жили авторитеты, которые всегда оставляли приличные пищевые остатки. Жили нищие в нужде, без желания выискивать тепло земли, существовали без претензий на удовольствия; могли бы петь песни, но вместо этого принялись купаться в лени и беспрерывно нищать. Просто лежали в рваной грязной одежде, и ждали когда им поднесут пищу-призрения собранную из прокисших углеводных остатков и превысившие срок годности, разложившиеся мясомолочные отходы.

 Но всё чаще их желудки отказывались перерабатывать эти продуктовые отбросы, и мёртвые тела бывших людей сжигались без всякого подобия на ритуал. Фашизм здесь не несёт никакого наличия, просто свастика поменяла направления своего вращения; темнела другая обстановка другого периода; не имела отношения к перевооружению и агрессии надоевшей Полуевропы или выморочной Америки. Но дров и угля всё чаще не хватало. Тогда нищие придумали выставлять трупы на бетонную плиту у прилегающей возвышенности, туда в вечернее время приходили гиены и съедали мёртвые тела не оставляя даже щепу костей, вылизывали мокрую бетонную площадку чище больничной палаты, это заметно улучшило санитарное состояние бунгало. Гиены хищники зубастые - из черепа кровь способны выдавить - на англосаксов похожие. Почуяв лёгкую добычу, к обездоленным, кроме гиен, в бунгало стали подбираться: светло-гривастые львы, изгнанные из прайта; разбуженные далёким запахом плавающей озабоченности панды, обезьяны, и даже нерпы для разнообразия еды вылезали из вод океана. Некоторые из зверей отказывались перемалывать сухие трупы, и тогда милостивые санитары стали выставлять плотоядным ослабленные живые тела, что устраивало остальных самостоятельно ползающих и взбодрённых костылями нищих, им доставалось больше порченых продуктов. Дикие звери с усердием и особенной охотой ели сладкие человеческие мозги, это заметно повышало агрессию и завистливое поведение рычащих от удовольствия гостей. Со временем самцы-звери, стали влюбляться в вышедших из потребности обнищавших девиц; облизывались, пылая от сладостных ощущений, предавались ежедневному разгулу с податливыми женщинами, купались в удовольствии, и даже смрад перегорелого алкоголя их не отпугивал. Им надоели безобразия капризных самок, подпускавшие производительную мужскую страсть исключительно для вынашивания потомства. Постоянно оглядывались звери, не подсматривает ли кто звериные шалости; принялись брать девиц в жёны, не требуя их согласия, брали без разбора привлекательности, утаскивали женщин в своё жилище, и пользовали их с чувством уединённой страсти. Состояние не совсем привычное, но весёлое и приятное. Видно женщинам тоже надоело валяться в неряшливой жизни и в лохмотьях, они всегда мечтали жить совершенно голые; назначение звериных когтей тут же подменили безобразно отросшими грязными ногтями, тела их покрылись отсвечивающим ворсом, который заодно с образом дикой жизни обрёл ласковое супружеское подобие. Бывали случай, когда самцы, увлёкшись любовью, не заставали живого мяса у бунгало, и из-за голодного самочувствия съедали своих любовниц. Но всё чаще стали рождаться человекозвери, такое и прежде случалось. Нищие мужчины тоже решили завести себе диких партнерш, самцы-звери из ревности - таких загрызали. Тогда нищие клюками, костылями, палками, сорванными с сараев трухлявыми досками, стали отбиваться от докучливых ревнивцев, добивались узаконивания брака между людьми и зверями, хотя львицы, обезьяны, и другие самки неохотно беременели от ослабленных мужчин. Через несколько лет в бунгало начали наведываться невиданные прежде живые существа: гиенолюди, пантообразы, недольвы, человекообразные обезьяны, другие зверемулаты и недолюди. Кроме беспомощных тел, смешанные существа стали требовать от нищих родичей здоровую не заплесневелую пищу. Состояние удручающей бедности было близко человекозверям, они извлекали удовольствия от не съеденных объедков и шевелящихся людских безразличий; были такими же жутко прожорливыми, как и их дикие предки. Среди учённых академиков снова возник спор, каких особей следует признавать наследуемыми, те которые родились от человеческих матерей или у звериных самок, наконец, условились всех вывести на уровень прав человека. Хищники становились людьми, люди обретали хищнический облик, мир сходился в точку потери самообладания. Челоковидные особи были сложены соразмерно потомственно-звериному назначению, взяли от своих родителей преимущественные сочетания, выразительное наследство, были сильными,  свирепыми, ловкими, попадались и необыкновенно разумные твари, имеющие особый подход к освоению образа текущего развития. Они даже выработали человечески-звериный язык, который яростно ударял по оплошности намерений и опустошённости успехов.

- Зачем нам жить с упавшими неимущими, они обросли плесенью, загаженность их вида несёт смрад вблизи обеспеченных нагромождений, - завопили человекозвери и звероподобные особи. - Непонятно, что эти вялые люди способны нам передать; лениво лежат и ждут подаяния, у них нет стремления к труду и добыче пропитания, они что, переворот мирового сознания намерены устранить?  Глаза человекозверей в этот момент, были похожи на крысиные норы, уползали в мрачную глубину, и не ведомо что прятали на дне обитания, в них затаилось и таяло обилие предстоящих ненасытных желаний. - Люди нас недостойны, - решили человекоособи и выработали в себе небывалую агрессию, которая позволили им заняться собиранием воли для изобретения новой независимой Земли, согреваемой Солнцем, Луной, и потухшими Звёздами - одновременно. Решение совершенно не исследованное, отличное от прежних поисков.

 Их соединённому стаду становилось тесно на земле. Тут же недолюди принялись - из каменных и ледяных астероидов, комет, метеоров, падающих звёзд, распавшихся планет, прочих летающих камней и космического мусора - собирать новую Землю.

 Шло отвратительное время, долго плавился лёд, вымывая из грунта соли и горячие переживания, выкупанная планета начинала оживать гневом и враждой к предстоящей жизни. Вскоре на орбите Старой Земли закружилась Новая Земля с шестью океанами, шестью материками, и шестью временами года. Откуда то из далека, из южных лесов, озёр, пустыней, рек, ущелий, стал прилетать к новым обитателям жёлтый снег, вобравший в себе жёлтую пустынную пыль, лили оранжевые дожди, падали тяжело, желтили всю округу лунным светом, поливали мракобесиями новую землю. Космические ветры разгоняли ущемления мешающие распространению живого превосходства. Обжитая земля, временами горбилась от ядерного переохлаждения, взаимодействия разнородных элементов не успевали обрести нужные изменения в людских предрассудках. Из оловянных облаков долго сыпали скрипучие грады полные оживающих разочарований. Человекозвери решили устроить свою жизнь без излишней доверчивости к небу, без прогресса, без химического совершенствования. И Новая Земля постепенно успокоилась, уже не имела резкие температурные колебания, кроме того, осевое вращение было замедленным, что увеличило время созревания жизни человекозверей и недолюдей в четыре крепкие доли. Они сделали изменения в сравнительном сочетании однобоко лунного перемещения, изменили разделения года, ввели тринадцатый месяц в календарном построении. Время событий - важная ступа, в ней толочь воду бесполезно, её живой беречь надо. Обитатели Новой Земли решили начать своё развитие с особо сверх рассудительного периода, когда можно мыслями перепрыгивать из Новой в Старую Землю. Они заставили свою планету плавить непомерно славное состояние прошлого времени, принялись оскорблять мировое пространство, сшивать его собранными из атомных зарядов ракетами.

 А в Старой Земле, люди постепенно стали сползать в каменный век - самый счастливый из всех изобретённых признаков возможного существования. Люди старой земли с грустным упорством смотрели, как освоение новой планеты пошло по уродливому пути, который природа не предполагала; там живые организмы решили навсегда избавились от застенчивого поведения, - понятия давно устаревшего, ненужного безобразию; потому Вселенная тоже стала безразличной к чуждому обретению. Новая планета стала порождать беспрерывно мерзкое существование, постоянно гниющую смуту, она решила, что ещё неизвестно кто победит в противостоянии притяжения. Для полного привычного обретения преимущества, человекозвери обложили Старую Землю налогом, требовали, чтобы слуги и повара Старой Земли, ежедневно отставляли из вращения первой планеты ожиревшие туши, которые блуждающей ракетной кавалерией, будут вылавливаться обитателями Новой Земли, и служить им запечённым на солнце питанием. Население старой планеты, от невиданной доселе численности и безысходности, стало превращаться в лабораторию по производству живой летающей еды, необходимую для покорения потустороннего мира. Обнаруживалось несоответствие вселенской пыли. Но ещё более странные обстоятельства стали появляться на новой планете. Извергавшиеся до этого вулканы принялись проваливаться, образовывали чересчур глубокие ямы, куда проваливались человекозвери. Падение самое свирепое время для всякой жизни. Горнила вырабатывали у обитателей глубокие переживания, позволявшие им обнаруживать в низинах небывало крупных птиц с утерянными перьями, которые жили как обыкновенно заклёванные куры, рождённые недрами исключительно для кормления голодающих зверей. Они с разлагающимся увлечением стали оживлять ранее неизведанные глубинные переживания на новой планете, убивали своё желание иметь передовые образцы суеты и благовидности. Особо несли человекозвери всегдашнюю ненависть к скорнякам. За своими шкурами, протравленные переделанными квасцами, они беспрерывно следили и ухаживали, желали, чтобы они постоянно лоснилась, и имели необходимое отложенное жирование.

 Уставшие в праздности обитатели новой планеты с усердием черпали недра, стали независимыми от бывшего удовольствия, решили заняться совершенствованием комбинированного осмысления, стали обзаводиться собственным производством для подстраховки на случай войны со старой планетой. Они научились техническому совершенству, но не имели душевного ума для устройства передовой жизни. Ведение дел, требовало утверждение правительства и единого президента по вопросам объединения Новой Земли. Между человекозверями начался раздор. Бесспорно на эту должность, претендовал двуногий недолев с почерневшей гривой, его зять имел очень крупные клыки, предназначенные для ежедневного кровопускания. Ни один человекозверь не мог состязаться с такими клыками, потому все, кроме одного потомка человекообразной обезьяны, согласились отдать предпочтение белым клыкам и чёрной гриве. Матери человекозверей постоянно думали о возможной кончине своего потомства, потому легшее переносили заклание детей острыми клыками. Отцы, которые не верили в такой исход падали от бессилия. На общем собраний было принято решение искать разогретую находку и невиданные приобретения доступные самой древней страсти, решили, что не стоит стремиться к обретению полностью человеческого подобия, от этого только ухудшится изменчивое несовершенство и наследственная дикость. Рекомендовано уйти в стадное расчленение, и держаться обособленно друг от друга. Человекозвери, не смотря на то, что не знали, на какие племена следует разделиться, к какому именно стаду пристать, согласились с новыми преобразованиями.

 Наконец-то биологическая конкуренция привела в нужную норму многочисленные соединения новых животных. И на Новой Земле началось положенное развитие, начались беспрерывные войны, погрузившие человекозверей в полностью яростную эпоху. Племена превратились в обособленные стада, когда живые организмы перестают ощущать существования друг друга, приходят в бешенство. Быстро начала устанавливаться неведомая путаница. Новая Земля в отличие от Старой, не сияла воинственным блаженством, не была уверенна в выдающиеся достижения и преобразования, несущие своё существование от нищеты к ненасытным благам. Человекозвери, всё больше гадали, что с ними будет, когда Старая Земля прекратит прошлое существование, они были довольны, что нарушили животное предопределение, опустили приёмы и признаки, созданные до них, принялись подобно соединённому опустошению - валять дурака.

Но неожиданно по всей новой планете вода покрылась тиной, стала слизкой и зелёной, в воде, словно в корыте беспрерывно купалась нужда, а испорченная душа особей сделалась сухой, как лунный грунт.

 И внезапно Новую Землю снова покрыли беспрерывные молнии, пришлось в страхи уходить, на огонь - закрытыми глазами смотреть. Планета обжитая с затратами в миллиарды жизней опустела, плоти живой смеси постепенно истлевали, гром жизни заглох в новой земле, она неожиданно стала сгорать заодно со всеми живыми и мёртвыми образованиями. Исчезала, словно её никогда и не было.

- Как нам быть? - спросил «очередной цикл планетарного сочетания», который случается один раз за миллиард лет, - обитатели Земли совершенно не поняли, что от них ничего не зависит, а мы всё ещё гадаем, как с ними поступить. Их давно пора ликвидировать.

- А может, просто упразднить людей, ради существования других животных?.. – «цикл» извлёк прежнее желание. Тогда, решил он, к следующему вращательному сочетанию, через какой ни будь миллиард земных оборотов, выведется новый разум без колебаний, помех, и космических приключений. Планеты, прибитые гвоздями к бездне вселенной по всему ошарашенному туману, спрячут эхо испорченное неудачным совершенным почитанием. Возымеют нудное вращение вокруг порождающей разумности, надобность которой всегда превосходит изобретения людей.

И случилось то, что и прежде ожидала вселенная, биологический ум создал оторванное сияние, сочетание планет перестало дорожить испортившейся неприметной целостностью, окружившей затухающее Солнце. Можно запланировано погасить связь частей, без сожаления о преждевременной жизни!

 Люди были поставлены природой, служить общей цели, но испортились, возгордились своей неразумностью, стали постоянно порицать своё порождение, беспрерывно повторяют одну и ту, же ошибку. Принялись подправлять природу, что совершенно глупое занятие, перестали быть интересными для вселенной, пришла пора от них избавиться. Эти сочинители преимуществ, нарушили мерцание звёзд, отказались признавать сновидения, забыли умозрение, которое их выявило. Стали создавать кланы, состоящие из наследственных управителей. Ужасное наследие!

 Один император одного недолгого государства на большой старой земле, тоже как-то пожелал внедрить систему, исключающую такой порок, но его не поддержали назначенные им наместники, которых он не успел ликвидировать. Природа учится на ошибках людей.

Мировое притяжение принялось метеорами бомбить испортившуюся утерю. Ведь вселенная безразлична к удовольствию особей несущих разум, она заботится только о своём постоянном осознаний. Если живые существа нарушают предпочтения породившей Силы, Сила ликвидирует их независимо от текущих преимуществ и личного уважения…».  

Ученики долго скучали, совсем загрустили, некоторые дремали, видели, что преобразование мира может быстро закончится, а они его даже не почувствовали.

- Булгак, тебе не надоело скрести раздоры, - перебил Булгака Пропадит, - такой сон мы уже видели, у нас столько важных дел, а мы вынуждены выслушивать несовершенные опусы.

- Предлагаю лишить Булгака слова до нового «торжества безразличия», - предложил Увалень.

  И неожиданно… - все его поддержали.