Глава 24. Письмо Вани Солнцева.

Пока я блуждал коридорами Учитель, тут Рыжик какой-то сунул мне конверт, чувствовалось, что волнуется из-за собственного преображения, говорит: передай кому-нибудь из дальнозорких. Видно для вас написано, даже не знаю, как это выгодно, зачем  нужно? - когда кругом столько много туннелей, зарывайся в любую выработку, демоны давно спят, а выходов неимоверное количество. Но всё же, мне кудри предстоит расчесать - головой своею озаботился вдруг Чечеря.  

Учитель распечатал сургуч конверта, он давно не получал письменных сообщений с сургучной печатью, потому скрытно был доволен, понюхал отверделую смолу и стал вслух читать от руки написанные волнения. Его, дальнозоркие ученики окружили - издалека различили крупно написанные слоги.

«ОБРАЩЕНИЕ  К  НАШЕМУ ПОКОЛЕНИЮ!» - прочитал Учитель большие буквы:

«Дорогой ровесник-друг, и ты прелестная ладушка-подруга, - я Ваня Солнцев, мне семнадцать лет, - мы с вами горды юностью; а через пятнадцать годов всё это замшелое старьё, престарелый комсор-мусор окончательно исчахнет. Воровские шаги компаханов, что кинули наших предков, гребанули всё отбатраченое для нас - усохнут! Захватили вещательную требуху, всё голосящее пространство; раздирают глотки, орут, радуются своей дури.  Нас подвинули смрадом дышать; вот такая, скажу вам, головоломка. Мы испытываем ощутимое судьбоносное угнетение. Жар достойной жизни тлеет, и некому бросить полено в огонь счастья, погасли костры синих ночей - не дают нам вольности, неорганическую соль сыплют на мозги. Никого ни слышат и не видят, створяют из нас прислужников и наложниц. А мы им зашквар устроим! Разве  обязаны мириться с врагами нашей обедневшей фаланги. Старых политиканов пора задвинуть в спячку».

- Что-то, похоже, не то, - Учитель скрипнул зубами, словно плод зреющий в засушливое лето простонал во рту, - это не мне, а вам он пишет, не знаю: полон ли, не лущеный орех спелой сердцевиной, и даже невидно ни одной маслянистой орешенки из-под рано отвёрделой скорлупы.

 Окружённый улыбающимся пониманием учеников, он продолжил дальше читать:

«Фигу им всем, с их пацанвой! Пусть учат язык англо-саксонского рабства. Уберём наглую рок-банду, мешающую нам иметь классную жизу! Затопчем их хрупкую напыщенную небрежность!

Они очешуенно наглы, высокомерны, и довольны тем, что кинули наших предков, особенно нас. Их отпрыски – барчуки-мажоры, катают наших невест в затемнённых жестянках и насмехаются над нашим кринжовым положением. Мы им не простим!

Не завидуйте и не бойтесь стартёров из дорогих машин. Они испортили наш насквозь видящий луч, мы скатаем с них ворс остропухлый, испортим лживый лоск облезшей шубейки. Базар убит! загоним разросшихся поп-кукурузников в суматошную бучу, на силос прокисший перемелем! Воздействие зарабатывающих на лжи не может быть долгим, такие тюфяки с каждым годом теряют содержание слов и утверждения истины, пока, наконец, на перевале эпох окончательно истлеют и рассыплются все их бесполезные изречения.  

Не пришло ли время казнить всепожирающие наклонности этой окоченевшей камарилий? Чинуши сильны хабаром, любят бакшиш, дают лихву первой властной вёрстки, те подрывают вторую, и так до седьмого неба доходят, - нас же оставили нищими дервишами дрыхнуть. А делов пустяк - освистать и побить приспособленных  держать притеснения.

Истина идёт от земли. Пусть неприученные жить вымогательством, превозносят свои добродеющий удел! Земля нашей родины принадлежит нам, а они ею торгуют, гонят наши лапти в чужбину, продают на потеху демшизе нашу плоть, для миллионеров органы потрошат; кривосудием наполняют тюрьмы, делают из нас лохов, царапают кровавыми когтями наши сердца, мерзкую бяку створяют кругом. Ни чего себе приколы! Олигархи-дяди, и тётки бизнес-леди, вы точно законченная шиза?! Оборзели! Мы устроим качели вашим барчукам, истлеют на этапах. Революция не может долго отдыхать!   

Наши деды, прадеды, и все бабушки: три - четверти столетия нарабатывали общее имущество, а ваша банда его мигом умыкнула, украли наше настроение. Барыги воспользовались мерзким притоком гнили, - хапанули всё не ихнее, когда простачки-трудяги растерялись из-за развала пустой власти, - слишком длинную скромность, долгую честность им втуливали испорченные коммунары. Хотели открыть хрустальные двери – увидели свалку, что им уготовили. Не будем винить близких предков в нашей рвухе, они знали, что хапать своё наследие не клёво, а паханы мажоров, вся их шарага - одурели от воровской удачи. Шакал-президетским рыжим стаям придётся хвосты замаранные обрезать!

Вернём имущество нашей просторной родины! Мы – цвет нации! Гнильё земли пусть преет на удобрение. Поняли слизняки! Каждому наше наработанное!

Не будем наивны, - это разрушительное старьё и их наследное преломление, хотят видеть в нас стадо. В загон всех согнали, и рады беде.  

А нас бомбит от их жадной тупости! Сделаем из их поросячьей сути копченый шпик, закоптим огненный челагач. Это не хило. Ещё бы… - дадим жару. Тут радость и удача вернулась к нам мои единоверные ровесники! Приклоним полные славой головы. Воскресло наше Древнее Православное Учение! Наше Учение воскресло!?»

- Воистину воскресло! – крикнули ученики. Один только Птенец спросил: - Откуда взялось?

«Наше Учение вернёт наше законное, справедливое имущество!»

- Воистину вернёт! – повторили все. Птнец молча дрожал.

«Справедливость бурлит в наших сердцах. Мы дар и цвет наций!»

- Истинный цвет!

«Вперёд молодые православные ряды! Поднимем знамя нашего счастья! Борьба за возврат наших ценностей - святая жизня!»

- Святая! – прогремело в пустоте зала.

«Не будем подстраиваться под блудливые наглые выпендривания полит-стар-тёров. Устраним их лживые будики. Хана им всем!»

- Хана!!! Устраним!

«Ладно…, пусть не трусятся. Если политвруны образумятся, вернут нам наше наследие, дадим им дожить безликими. Без древнего Учения нашего простора пусть чахнут. Устроим им весёлую трапезу. Вселенское Православное Движение – свобода нашей влюблённости в настоящее благочестие. Возьмём управление и утвердим не лживую лебезящую власть многозубой крокодильей шкуры. Утвердим вечную любовь нашей крови к православной воле».

- Утвердим!

«Не бойтесь случайного косяка. Не слушайте обрюзгших дядей и тёток, ни видитесь, когда будут вам сливать скуку. Пусть лучше это обанкротившееся уклонение расчехляется, открывает банковские сундучки, иначе мы их поломаем вместе с чахнувшими душами их Кощея и Бабы Яги. Изолируем, растопим на сковороде смердящий воровской жирок последнего комсора. Смело идём!»

- Смело! И гордо!

«Ну, и ну! До чего испорчены истлевшие, украли нашу мечту, и мутят, возвращать не хотят. Упрашивать не будем. Сами вернём уворованное!»

- Вернём сами!

«Мы хотим жить в поляне цветущего мира, а это зловонное комстарьё беспрерывно портит бурю нашей расцветающей, веселой любви. До чего коряво их безобразие!

Устраним рухлядь, мешающую строить счастье на нашей земле. Ни одного мошенника-комстарика в ряды Православного Собора. Пусть порченные целуются с их чугунными сиренами. Учение нашей Веры никогда не состарится! Мы навечно!»

- Навечно!

«Двинем вперёд нашу волю! Создадим наше Революционное Православно-гражданское движение! Народной волей свергнем их грязную, гнилую власть!»

-  Свергнем! Мы хозяева нашей земли!

«Вперёд! Будем жить с Православным Учением наших предков!»

- Будем!

- Да! сурово мальчик понаписал, - сказал Учитель, - видно кто-то здорово парня обидел. Я такое настроение много раз прочитывал. Нормально, что он не наш ученик. Всегда наставлял властных: не цените слово - слово вас свергнет. Считаю это самой большой ошибкой в предстоящем обыкновении.  

После чёрных чернил, другим почерком письмо фиолетово дописано:

«Крестьянских детей, рабочую молодёжь следует содержать как живой товар современного обеспечения неприкасаемых. Внутренняя вражда ославленных славянинов, всегда обогащала чужое направление. Золотые монетки в обтёсанных головах, - самый содержательный довод сверкающих ценностей. Обычная необразованность, существенная слабость серых правителей - самая большая удача выбранного направления. Засоренный говор излишен, пусть с дальними словами растут. Они замалчивают поэзию жизни, которую нёс первый революционный призыв, не подпускают на поляну словотворцов из глубины состоятельных недр, свой бред везде вставляют. И это то, что нам нужно!»

- Учитель, я громко подтверждаю всё это. Включишь ославленные вещания, а там сплошные словоблудия, одни выкрикивания за никчемную роскошь для прислуг. Обогащают распорядителей текущего времени притворными излечениями; для окончательного угасания ославленного самосознания придуманы. Не дают возможности стройные изложения и здравый смысл из предписанного сочинения извлекать - если они конечно там есть.  Трусливые люди всегда так думают. То, что для них недосягаемо, для нас очевидно. Не идём по кривому пути, там голосят люди с лживой речью. А что разве не так? Такое мы уже проходили! – Шкандыба всегда и везде вставлял свои лично выдержанные рассуждения.

- Комсостава давно нет, а Шкандыба постоянно за него цепляется. Зачем голосить прошлое! - возмутился Гугнивый.

- Скрываются от старого времени, потому и упразднили своё прошлое.

Шрамы Учителя и седина изобразили прошлый век, он смотрел на всех утомлённым состоянием, будто видел заросшие зарубки в коре дерева, когда-то нацарапанные озабоченным пастухом, имевшего желание петь вечную песню, составленную из слов равных количеству овец и зарубов, убежавшие заодно с кроной дерева в небо. Поэтому он отстранился от путаных рассуждений, молчал и слушал.

- Хоть мы и громко соглашались с письмом, это так, для прикола. А я  в замешательстве, - видно было, что Сущий озадачен, - как ни поступай, а положения дел в мире идут своим чередом, их невозможно остановить, они такие - какие есть. Их можно отсрочить по текущей надобности, но мир шире, чем мы его видим, придётся расширять наш кругозор. Бывает так, что некая партия роскошных людей долго творит какое-то зло, им кажется, что они тем ограждают себя от бедствий, и настолько привыкают к такому положению, что уже не могут отличить своё предостережение от той злобы, которой наполнены. Вражда начинает разъедать их нутро, они становятся порчеными, запутавшимися никчемными людьми, вроде бы для других сочиняли злобу, а она их настигла. Правильные и неправильные вещи легко отличимые, для этого требуется порядочность и совокупность расположенных усилий.

- Всё правильно написал пацан, я с ним согласен, - соглашался с письмом Спотыка, - никакого прикола тут нет! Ещё недавно, все одно забавное отечество имели, все имущество общее имели, равными ходили, не было личных богатств, и бедности не знали. Я требую сделать золотое обрамление и поместить в нём это выдающееся ошеломление века!

- Бред какой-то, как можно больной припадок какого-то окатыша всерьёз принимать, это он бивень мамонта извлёк в торфяном болоте, из него можно разве что вырезать короткий порыв оленя тысячелетиями запряженного в самодельные нарты, искусство в прозрачную бутылку поместить. Никуда такое ни годится! – Птенец говорил и топал ногами.

- Никаких оленей в стекле, и никаких золотых обрамлений, - Увалень оглянул всех соучеников, - это письмо надо сжечь и из его пепла наколоть татуировки каждому согласному. А не то, кого-то из опасных приведут, и могут изъять розданные Учителем книги с бордовым переплётом.   

- Я предлагаю скромно не помнить это письмо, назначить кого-нибудь ответственным за его содержание, и на время забыть тему, как не существовавшую, - Черес любил кратко выражаться.  

- По этому вопросу одну затейливую череду знаю, - Булгак начал своеобычную последовательность раскрывать:

– Раз в одном краю, давно жил неграмотный человек, он жил возле церкви, по совету попа, выписывал религиозную газету, садился на уличной завалинке и вроде читает, так громко строчит, что попу в церкви места нет. Но заметили, что он держит газету вниз буквами и начали его осмеивать, особенно смеялся один математик из мужской гимназии, который был к тому, же пьяница и имел много друзей состаканников. Неграмотный в отместку стал приставать к скучающей жене математика. Тот возмутился, взял ружьё и пошёл убивать неграмотного. Математик охотился каждое воскресение в буреломе, где пряталось много зайцев, потому считал себя хозяином их смерти. Выстрелил и промахнулся, разбил окно церкви, попал в икону «Святого Николая угодника». Поп, и особенно Неграмотный написали обвинение, подали в суд, на пьяницу и богохульника. Суд состоялся в недалёком городе. Шесть состаканников, накануне суда всю ночь пили в корчме и потом свидетельствовали что преподаватель – человек, заслуживающий общепризнанное содержательное доверие. Поп и неграмотный небыли в суде. Присяжные оправдали преподавателя. За это друзья вина, снова всю ночь пили в корчме.

Так вот, я вам скажу положение: интернет-сети это такая паутина, что может раскрутить любое пустое место; из ничего незначащего трухлявого столба, - можно створить цветущий сад. Если забредут два случайных настоящих посетителя, скажем в какой-то многолетний бурелом, где уйма шмелей, муравьёв и червей давно отслоившие всякую кору, и теперь ежедневно разлагают высохшие трухлявые кроны. И есть в том буреломе вырванные с корнями громоздкие деревья, есть сломанные пополам вековые стволы, что держатся на одном живом согнутом волокне, прислонённые верхушки деревьев продолжают незатейливо кормиться узкими соками леса. Некая уцелевшая, тонкая щепа комля – питает всё дерево, вместе глотают влагу года.

 Блогеры тоже, изведут такую мишуру, что всего два посетителя их ютуба превратятся миллионным числом, это просто запрограммировать. Самая настоящая численная брехня, скажу вам, живёт дольше, чем всё киберпространство.

Я раз был на одной научной лекций. Лектор человек смышленый и вроде современный, мажет красками полотна, рассказывает околесицу:

- «Представьте себе, - говорит, - что вы в кругу семьи спокойно ужинаете. К вам вдруг, по ошибочной наводке, врываются разбойники. Начинают истязать жену, детей. Тебя связали и пытают, требуют то, чего совершенно не ведаешь.

О чём ты, прежде всего, пожалеешь при такой стороне дела?

Что у тебя нет винтовки, ты не вооружён. Или, нет спокойной системы правильного государства. Или, нет того что ты имел и потерял.

Вот другой случай. На твою старую машину наехал лощеный квадратный джип, пострадали близкие люди. Суд обязывает тебя уплатить огромную сумму за поцарапанный бампер джипа.

О чём ты пожалеешь?

 То, что ты не начальник дорожной милиции, не президент, или не глава города.  Что ты денежно невлиятельный человек, твоя разбитая машина не подлежит ремонту, а ты остался инвалидом. Жалеешь, что в твоей стране не существует справедливого суда?

А ещё ссора с твоим соседом по земельному наделу случится, - твоё присвоил. Он большой движущийся сомножитель собственно награбленного имения. Любая жалоба не поможет, бесполезна - как весло в парилке.

Чем ты на этот раз будешь сокрушаться? Что ты не более влиятельный чиновник. Или то, что ты не снайпер, не чемпион мира по боксу…

Если твоё государство заложено, ты в оккупации, и тебе вкололи чип-подчинённого бесплодия. О чём ты будешь сожалеть. Возможно уже ни о чём. Или о том, что ты допустил такой печальный исход событии.

Всего-то нужно добиться, чтобы справедливость мироустройства начиналась с твоей мечты. Каждое поколение имеет свои предпочтения, содержит то, что наслоила эпоха. Самое удачное поколение готовит революцию. Надо мыслить не одной, а несколькими эпохами подряд».

Такая вот лекция была, и я там был, - похвастался Булгак, - но все уже давно привыкли хвалить только свои мысли. Когда оглянулся, лекторский зал был пустым, один досидел, не знаю, правильно ли себя повёл.

- Правильно! - сказал Учитель, и все тоже крикнули:

- Правильно записано!