Глава 21. Западающие.

Учитель, как-то неважно идут у нас дела, нет выдающейся системы, народ беспрерывно портится, а ведь быль веков самое рассудительное явление. И этот капитал, ну до чего притягательная западня, все стремятся прильнуть к его блеску; создаютцелые пантеоны, надувают, и пухлыми ладошками схлопываютфинансовые пузыри, сортируют угодных прислужников. А слуги ни в чём не способны преуспеть. Прислужник не имеет дара утвердить нечто долгое по красоте, он приспосабливается и ждёт случая,когда сможет купаться в изобилии остывшего удовольствия. Удовольствие, оно как ванная из тёплого кумыса, кобылам нечем кормить жеребят, а крысы ждут, когда по стенкам сточных труб сволочится жир чужой жизни. Правители, - так те,- вообще уморительное сочетание, выхолащивают всякое самомыслие, а всего-то дел, - создать систему постоянного состязания. Чиновному умуприходится выдумыватьправило однойпартий с подменой сути, иначе не выживет. Все вдруг, захотели продвинутыми слыть, а не получится, такое уже было. Одну партию всегда надо делить двумя названиями.

- Скажу тебе Черес, какую партию ни делай, всё равно парторги станут смотреть сверху вниз, получится то же, что имело собственный закон в главном правилеодной страны. Придётся устранять. Партии что-то не то для нашего состояния, они слишком поверхностны и скоротечны, попробуй записаться, тебя тут же заставят клеить листовки. Лучшев религию удариться, вера не имеют срока давности, вместо хлеба камень не подашь. Можновместо религийи революцию полюбить,она не менее привлекательна,- будто корка запеченной вертуты во время голодовки. 

Черес протёр веки, вложил свой взгляд в сырые облака, готов был слезами заменить росу, даже прикрикнул ушедшему времени: - Эй, ты, не спеши! Ну до чего крепко держал партию тот самый, с увядающей левой рукой, без его перешитой бекеши и теперь никакие свершения не сдвинутся. Так ты же небесного ангела затмил, во всех ухабахнепревзойденныйпроводник, сделай так, чтобы после тебя регенты не сумели гимн перестроить. Нет, тайно умер, никому ничего не сказал, только партийныхсекретарейнесказанно обрадовал. Думал, ктозаступит на главное место, будутпочётное поклонение проявлять, каки онвсегда чтил предшественника, не станут мешатьреволюционному уму,озарятьмировую мечту. И что стало? А главная классовая прослойкавоспрянула, онисловно суслик вылезший из тёмной норы, долгорастерянно смотрелиглазки на звёзды кремлёвских башен, и упразднили всё что давало накопительный подъём;тридцать три года серости падали с высоты.

 Всего-то хотела увядшая рука,коммунистические воззренияна триста лет утвердить. Разве не то же было в три столетияромановской монархии, когда избранные сословия правили слабеющей державой. Ну, была какая-то кучка дворянских выводков, ну так их же совсем мало, к тому же протухливсе,одни порченые остались, не из кого составить основу государства. Забрёл вцарский дворец одинраспутный крестьянин, и сумел всех дворянопустить, чем не повод для революций. Вот и поднялись те, кого дворяне держали взаперти, раскрылиськрестьянские доблести в гражданской войне. Огромное множество юнцов, которых усохшая власть на задворках держала,бросили косы и вилы, оголили сабли,вышли на простор невиданной возможности. Новое поколение раскрепощённых крестьянских детей, наполнило страну превосходящими личностями,-  достижения невиданного размаха пошли состязаться. Три века в три десятилетия вместили. Было из кого отбирать.

-И было кому отбор делать!..

- Вот, вот, дети косырейи боронильщиков земли - освободили придавленные возможности, с грустью и улыбкой устранили пренебрежительноенаследие, разбили надменных баронов, открыли космическому миру звёзды кремля. Все творцы революционного прыжка, выдающиеся: академики, маршалы, писатели, финансисты, разведчики, адмиралы, все деятели жёсткой конструкций передового класса - крестьянские дети.Копыта красной конницы упразднили скованное холодом отмирающее царство. Теперь за свободу Родиныи превосходство личной возможности, можно под танкиврага бросаться, - такова воля раскрепощённой души.

- Это не по программе! – крикнул вылезший из-под стола Птенец АД, - хочется пожить с удовольствием.

- Знаю, знаю,удовольствие – западня, выползшие из нор, каждый раз начинают выть, пищать и стругать вопли, а то не наше дело, мы их изначально презираем, нам тепло земли дороже.Наша задача состоит в ликвидации роскоши, это пагубное явление незаслуженно присутствует, от него следует очиститься как ангелу от порока. Зачем нам надо выслушивать несуразицы с бессмысленными стонами. Они видят удовольствия в скованной сытости, им дорого состояние невыносимого уюта, а нам наша воля дороже, мы хотим содержать свои мысли возвышенными и превосходящими. Нам не нужнапраздная изнеженность, унылое желание плотских удовольствий,сытая тоска илиокоченелая скука. Нам положено нести славные проявления жизни. Без труда,- радости не бывает!

…А то кругом бродит непомерное изнурение,у большинстванет Родины, её  украло порченое сословие западающих особей. Одни серости наполнилипросторы нашей памяти, всепространственные впечатления стёрты,хорошее состояниетайно подавляется, всякие непристойности про нас сочиняют, не кажется ли вам, что мы обеднели из-за того, что не сумели ликвидировать самолюбивых. Невероятное изобретение. Почему это мы должны всё время ходить ровно, словно световые волны;со всеми должны соглашаться. Нам нельзя возмущаться, а их губам можно образовывать несогласное выражение, ну ни одной толковой мысли у сочинителей несбыточных надежд, всё наше великолепие заслоняют прибаутками и лжесказаниями:в мозгах содержат потребность зависимой мысли,холодный пот,долговые угнетения, и равнодушие к родной земле,больше ни на что не выучились. Их система, как шлюз перегороженной реки, в разное время разный уровень воды в камере, и каждый раз имеет нужное назначение. Пробравшиеся через трухлявые накаты правители, слабы в хороших вещаниях, не имеютталанта для добрых дел, а они не виноваты, их втиснули.

Первоход который долго молчал, подошёл поближе к столу, посмотрел вниз, не забрался ли снова туда Птенец, и стал разглядывать блудный континент, который никому не даёт покоя, вечно что-то изобретает: то мировые воины устраивает, то новые государства провозглашает. К тому же этот континент слывёт сочинителем рассказанных небылиц. АПервоход большой охотниквыдумывать небылицы:

- Всё зависит от первого правителя всякого новообразованного государства, - начал он говорить непомерное по объёму сказание, -какуюзадаст традицию первый назначенец, таким и станет образовавшееся сочетание. Вот значит, в одной такой большой окраине этого свирепого континента как-то образовалось небывалое государство. Но ощутило неудачу: не было в нём хороших традиций, не было националистов любящих свою родину, и не было преданных своему краю ведущих к успеху проводников.

Первым на этом самом отрезке континента установился править Хитрый первоначальник. Хитрый,несёт хорошие сочетания ума только для своего личного установления. А тот, который наделён хорошим умом,делает превосходства для всех, - он Разумный.  До того пока не было державы, Хитрыйбыл вторым человеком будущего образования и не знал что станет первым. Онудерживал коммунистическую идеологию нужную ему для роскошной частной жизни. Ввиду этой путаной заковырки он не имел данных для Великого Начала, и это было невезением народа, который жил в той окраине. Народ ждал чудес. Те, кто имели назначение от небесудерживать место первоправителя, томились в тюрьме ради предстоящих событий.События произошли неожиданно, и не были приподняты народом, потому что не имели нужное назначение. Обычно народ всегда ценит тех, кто его дурит. И второйчеловек бывшей громкой партий, первоноситель остывшегоучения, ставшийновоправителем, принялся творить чудеса невиданного приличия;стал преображатьто, что ему досталось, в роскошь обновлённойжизни. Как и все отобранные партийцы, он был наделён потребностьювчужой зависимости. Идеология его партии отбирала руководителей, неспособных к самостоятельному мышлению. От свободной мысли - их всех душил спазм.

У окраины было несметное количество ракет, заводов, земли и пароходов, она была самой богатой страной континента.Имела очень много кораблей, а площадь палубы каждого корабля, где бы он ни находился, считается территорияморской державы. Вот эту важную территорию Хитрый продал за считанные часы. Заложил традицию, которая предрекла каждомупервоначальнику обязанность,- непременно продавать державную территорию.

Второйуправитель нового государства сам себя нарёк Случайным. ТогоРазумного, кто должен был упразднить вредную традицию, убили разбойники на большой дороге. Случайный, обязано принял наставления Хитрого, продал одному соседнему, такому же новому, но маленькому государству немного земли для выхода в дальние моря. Это хорошо, что он уважительно отнёсся к интересам соседей, но его государство тоже имело интерес к одной заплутавшей дороге. Этот простой обмен территориями был неинтересен его зятю, он предпочёл получать семейную мзду.  За мзду, управитель раздавал общенародные: заводы, фабрики, землю, всякую другую собственность, и оставил в памяти тех, кто при нём обогатился милые поминания. Он сохранил остаток дел, и передал урезанную картутретьему первоначальнику, - Учётчику неслыханных банковских счетов.

Учётчик взлелеял торжество традиции, продал другому соседнему государству, затопленную морем выровненную окраину. Продал непроглядную гладь воды, а это тоже территория страны, она имеет дно, а на дне залежами жирного золота. Это романизированное государство ещё настаивало на уступку одного небольшого острова, но не сошлись банкиры в цене.  

Четвёртый первоначальник, - умопомрачительный смотрящий, к тому жебыл отменным Завгаром, ему следовало таким оставаться, но он захотел стать президентом. Ездил в гости к другим президентам этого самого континента, и очень гордился, что его принимают за настоящего, всё время скрещивал с ними руки, чтобы все видели какой большой человек,управляет новым образованием. На высокой трибуне очень большой страны жевал жвачку, и по поручению тех с кем он скрещивал руки, предлагал тамошнему руководителю мяту, но в отличие от других, тот не был «жвачным» управителем континента-гаража. Завгар беспрерывно стремился удостоверить себя, что он всё-таки президент. Аллоо…

- И что?

- А ничего, открыл гараж, сел в машину и укатил, испугался за счета своей жизни. Но традицию сберёг, территория окраинного государства уменьшилась.

Следующий, купил у континента право управлятьновым сладким, как сахаргосударством, обещал его сделать конфеткой, …и отторгнул области, которые мешали ему купаться в шоколаде. Сдуру объявил декоммунизацию, а если провести эту самую, как её, - декоммуникацию, что тогда вообще останется от этой недавно сложившейся державы. Но зато сохранил положение, традицию продолжил, какао-бомбами и порохом удержалостаток купленного правления.

Шестой управитель, вообще недоразумение какое-то, и число неприличное выпало ему. Ну сами рассудите: была у парня студия, было признание, концерты по всему миру, смех, аплодисменты, гордость молодёжи, хороший доход, счастливое пребывание в миру. И надо же вляпаться в такое неприличное дело. Ну зачем надо было портить жизнь Артисту. Понятно, у капиталистов свои интересы, они громко научают его несведущего всю землю продать. Причём сразу! Ничего последующим не оставлять, если ещё такие будут. А каково его родителям?.. они об этом подумали? Ужасно нелепая клоунада получилась…

- Скажу Первоходу тебя нелепица не хуже, скучная у тебя сказка. А мы тратили время, чтобы слушать твои начёты. Зачем нам такая лесть.

- Если лесть греет ухо, не значит, что все согласны с беспрерывными срываминашего наследия. Нам плохие традиции ни к чему, мы их упраздним. А то управители сами себя и своих последышей обеспечили всенародной собственностью, и думают, что дети обворованных будут радоваться финансовой тюрьме. Критика у них дырявая, а лично мы не против чтобы нас хвалили, - будем знать, какими нас хотят видеть.

- Первоход, сколько можно скрипеть стёртыми полозьями по грязному песку, весь мир катается на залитых водой катках, лыжные трассы со сказочными пристрастиями усваивает, а ты клячувпрягаешь в старые сани. Так на Джамаленгму не заберёшься.Надоелотакое отставание!

Птенцы думают, чтоматериал созданный для устройства дворца славной жизни принадлежит им, а он вовсе не имеет вяжущих свойств, разваливается от бессодержательности, не имеет крепящего состава, замешан на пыли доступную их представлению.  Прожекторы что светят, создают кажущиеся крепкие здания, а стоит дунуть нагонному ветру,приподымаетсядворец, построенный из пыли и выдумки, унесётся в облаканесбыточного представления. Бездари будут плясать танец дикарей, и требовать от толпы восхищения. Те же, кого задвинули плитой сыпучего капитала,выберутся на поверхность и снесут зарвавшихся. Ведь всё так просто, надо устранить корявых сочинителей, створожить утверждения полезными микробами, и тогда действия долго будет храниться в восторженныеглаза.

Ведь найдутся правители, что сумеютсвязать крепкий каркас, но масса народа должна быть бетономпрочной марки, а если замешана на пыли, то не удержится. Те кто научен жить, присоединяя чужие стопы, станут утверждать, что всегда так было, и время когда тюрем не существовало, тоже было. Три сословия молодого народасостязаются: богатые, - отцы которых присвоили общую собственность; бедные, - их родители люди совестливые и растерявшиеся от наглости торгашей-парторгов; ещё прослойкатут силится, сделала имение из ничего,и не знает к кому пристроиться.Искушения западающих плохой пример. 

- Учитель, это всё наши пристрастия! Постоянно: западающие,западающие, смотрим на чужих, а они во всём преуспевают, ничуть ли весь мир покорили, не за это ли теперь им мстят те, что не жили в колониях их правления. А мы никакое отношение к ним не имеем, пусть сами разбираются, вечно лезут усталой суетой завершающейся эпохи,у нас и без них забот хватает. Не настало ли время, уже наконец-то один раз врезать по их высокомерию, чтобы навсегда отстали. Америка двумя, свежеснесенными бомбами усмирила японцев, и те притихли, больше не высовываются, ждут, когда расчерченные штатные территорийначнут разбегаться, а пока отвлечениями занимаются, на нас гонят. Не лучше ли забрать половину Японии у Америки, разделить как Корею на две части, и пусть обе стороныне ставая со стола, проводят чайную церемонию на линии размежевания. Мы же, со стороны будем видеть  завораживающее озарение первых лучей полные свежестью рождающегося дня,будем смотреть,как выныривает Восходящее Солнце. Вот радости всем будет.

-Карлига,ты подцепилАмерику за хромую лапу, а этодо безумия практичное жандармское образованиеещё два века назад поняло, что с этим островомхуже, чем с индейцами. Двумя орудийными выстрелами с броненосца,затупили остриёсамурайских мечей. Японцам пришлосьиз бывшего стального блеска электронику паять, придумывать полимерных людей. Из невыносимо малых частиц, принялисьсамураи,императорский мозг изобретать, чтобы снова как в начале революционного векаРоссию победить. А не следует ли стратегию одного выдержанного маршалаПобеды с забытой памяти скачать, за две недели заставить японцев принять наше превосходство.Корее и Китаютоже не надо на колени становятся, пусть со стороныпрежние японские преступлениявымеряют.

 Посмотришь на карту, и хохотать охота. Нам по назначению самим империя нужна. Сколько можно мясныхптенцов вскармливать, слушать чужие кудахтанья. А наши обедневшие юноши и девушки в завеянных деревнях, где буря мглою небо кроет, пишут свои стихи,ёжатся от холода. Сытые чиновники с высоты морщатся, чувствуют превосходство талантов задвинутые жить под завыванием ветра, смотрят как скользкие наставники всяких дарований, к чистому сосуду тянут откормленные щёки, тех и других презирают.

- Такая вот беда, куда ни посмотри, все на нас наезжают, впихивают вчерашний день. Взять бы да ликвидировать их всех, сразу спокойствие во всём мире воцарится. Все будут спрашивать: где те, кто среди насиз дальних морей и океанов бесчинствовали, грабили людей, - нет их на карте, пропали.

- И не заслуживают, чтобы были.

- Так это же чистое джиу-джитсу, сами от своего удара свалятся, а вроде люди неплохие,могли бы славно жить, их науськивают, и они небрежениесвоё выставляют, изобретают волнения. Сами, на самом дальнем востоке поместились, а западающих хотят перещеголять. Подражают невыносимым. Вряд ли у них получится!

- Так то чужие, а наши разве не то же самое, я по этому вопросу одну текущую быль знаю, -такое своё обычное начал Булгак:

«Жили на хуторе два брата по соседству, один большой двор отца пополам делили. Ещё в детстве, когда общий топчан и миску имели, играясь в лощине улицы, строиликурганчики из пылии половы, поссорились из-за одной украденной соломки, и с тех пор держат неприязнь. Выросли, женились, и разделились со скандалом. Каждый у себя в огороде копается, подсед сорняков рыхлит, друг друга вроде бы и не видят. Отгородили участки глухим плетнем, притугами стянули, Колья пустили корни и выросли большими колючими гледичиями, когда осенью деревья сбрасывали ленты стручков, земля фиолетовой становилась.Весной тайно узнавали, кто что, намерен выращивать. Если один высаживал овощи, чечевицу сеял. Другой баштаном, и бахчой всякойдругой заплетает огород, или вообще обсевком оставит.Сквозь прорехи плетня подсматривали, у кого что выросло. Если кто-то видел что у обоих, тыквы желтеют, свои тут же разбивал вдребезги, даже скоту не вскармливал. 

Состарилисьбратья, немного оттаяли. Приходит один к другому и просит: - Одолжи мне такую-то сумму денег.

Другой говорит: - Я тебе дам, но вдруг умрёшь, кто мне тогда их вернёт?

Насупился первый, почти как в детстве с той соломой обиду показывает: - А если ты умрёшь, кому я их тогда отдавать буду?!

Снова не разговаривают,стали ждать, кто первым умрёт, кого раньше зароют головой на запад солнца».

Таков конец двадцать первого века! - заключилБулгак.

…Или конец двадцать первой главы?Мы как-то с вамизаблудили,тайно следуя за воспитанниками наставника. Чётко не расслышали сказ.