ВТОРА ЧАСТ

Глава 14 

ЕЛИС

Два дена след пристигането му в родния Ланкашир, с Майкъл се свърза млад човек по име Чарлз. Той съобщи, че у него се намира подаръка от Джесика. Те се договориха за среща в Лондон. След месец Майкъл разполагаше с 30 грама сушени кубенсиси. На Майкъл му се струваше, че животът, след пребиваването на острова, би трябвало да се върне в своето обикновено русло, но за свое учудване забеляза съществени изменения в навиците си, не му се седеше у дома, без отдалечаване от компютъра, влечеше го на вън, появи му се навик да се разхожда всеки ден по един час, по брега на морето. Майкъл престана да употребява алкохол, това не беше отвращение към силните питиета, просто не искаше да пие. У него се появи изключителна работоспособност. Дойдоха му нови мисли, идеи, нарасна неговата резултативност в работата. Майкъл започна да усвоява нови възможности за използване на интернет, за общуване чрез него, благодарение на което се увеличи неговата популярност сред учените. Започнаха да го канят като эксперт и популяризатор на науката в телевизията и, дори му предложиха да се снима в един научно популярен филм за квантовата механика. Дойде при него известността. След време, у Майкъл се появиха договори, които съществено подобриха неговото, и без това добро, финансово състояние. Неочаквано за Майкъл, той започна да се интересува от жени. Не че по-рано не го влечеше към жените, имаше сексуални контакти, но нередовно. Майкъл смяташе, че за учения – семейството е пречка, и затова не можеше да си позволѝ по-сериозни отношения. Сега обаче, влечението към жените беше станало толкова силно, че Майкъл започна да се замисля: «Дали науката е пречка за семейството?» Но, той не бързаше да създава семейство, не беше срещнал още тази, с която би желал да сподели своя живот. Независимо от това, за осем месеца бяха му се случили два доста бурни романа, с огнена страст, с безумен секс, но непродолжителни. Тези жени не искаха и не можеха да разбират Майкъл, а на него, както стана ясно, му беше с тях неинтересно. Единственото, което ги държеше заедно, беше секса, който за Майкъл стана важен елемент от живота. Неговите нови жени никога не бяха виждали подобна сексуалност по-рано, и не искаха да губят Майкъл, като сексуален партньор, и като опора за една самотна жена, надявайки се на по-сериозни отношения. Разделите с новоизпечените любовници бяха трудни. Особено с Елизабет, вторият му роман, Майкъл се раздели много драматично, и бурните емоции от двете страни, го научиха на внимателен подход при избиране на жени за в бъдеще. И ето сега, в живота му се появи Елис. Майкъл имаше силно усещане, като че самата съдба беше подготвила срещата им.

Майкъл разбираше, че ако животът ги беше срещнал по-рано, да речем преди половин година, те дори не биха обърнали внимание един на друг. Но сега... когато те се срещнаха, някаква незнайна сила ги свързваше. Запознаха се на едно „ток шоу“, посветено на науката, на което Майкъл беше поканен от телевизията в Лондон. Елис, като учен антрополог, беше по същия начин поканена, бяха ги разположили един до друг на дивана в студиото. Елис, четиридесет годишна жена, изглеждаше доста по-млада за годините си. Нейните уверени движения и праволинеен поглед говореха за силен волеви характер.

Когато тя седна до Майкъл, той почувства, че това е жената, която му трябва. Не можеше да си обясни, откъде се появи в него такава увереност, но знаеше, че той и тя ще бъдат заедно! Създаде се впечатление, като че те са били близки много дълго, просто сега, по някакви неизвестни причини, Майкъл я е забравил, и всеки момент ще си я спомни! Затова Майкъл беше щастлив и абсолютно спокоен: «Тя е тук, при него!» Не го учудваше дори тази странна, с нищо необяснима уверенност. В паметта му изплуваха думите на Стив за Боб: «Той не знае бъдещето, но знае, какво прави». Неочаквано за себе си, Майкъл се обърна към жената и се представи: 

- Доктор на физическите науки, Палмер, или просто, Майкъл.

- Элис, - отговори жената, - или просто - профессор, доктор по антропология, мис Кенси.

По време на шоуто, когато Элис отговаряше на въпросите , задавани от водещия, Майкъл попиваше всяка дума, казана от професора. Той буквално се възбуждаше от нейния подвижен ум. Възхищаваше се, колко леко и с хумор тя отговаря на въпросите. Елис с лекота можеше да обясни сложни антропологически въпроси, правейки ги разбираеми за един ученик от училището. След края на шоуто, когато изгасиха прожекторите, Майкъл се обърна към жената, която искаше вече да стане, и попита:

- А как се отнасяте Вие към теорията на «дрогираната маймуна» на Маккена?

Елис с учудване погледна към Майкъл. Тя явно не очакваше да чуе такъв въпрос от доктора по физика.

- Вас ви интересува официалното мнение за тази теория на антропологията, или моето лично мнение? - попита Елис. 

- Мен ме интересува официалното, а Вашето особено!

- Официално мнение на антропологията по повод на тази теория няма. На сегашния етап, няма доказателства за нейната истинност и няма доказателства за нейната неверност. А моето мнение е, - теорията на Маккена е частично верна. А Вас как ви интересува това, като учен - физик? - попита Елис.

- Да! - уверено отговори Майкъл.

Учудването, което беше започнало да слиза от лицето на Елис, се появи отново:

- Не мога да разбера, каква връзка има тук, между физиката и маймуната, употребяваща псилоцибинови гъби?

- Позволете, уважаеми професоре, да Ви обясня това нещо на чашка кафе, - предложи Майкъл. - Искате да ме поканите на кафе? – учудването на Елис се смени с интерес.

- Вы обладавате голяма проницателност! Да, аз наистина искам да Ви поканя на кафе.

Элис се усмихна. Беше ѝ интересно, какво може да ѝ разкаже този чудак, и симпатичен физик. Пожела, обаче, да помъчи малко този умник, нека да продължи да настоява. Затова отговори: 

- Не влиза в моите правила да пия кафе с непознат мъж.

«О! Това е вече флирт, - помисли си Майкъл, - е, ще се ще си поиграя с нея». 

- Да! Грешката е моя! Извинете, моля! Постъпих не като джентлмен! Не бива така лекомислено да Ви предлагам чашка кафе, - интонацията на Майкъл беше не много иронична и не можеше да я обѝди, напротив, деликатно намекваше за уважение, - аз, като физик, трябва да разбирам, че щом има правила, те, разбира се, трябва да се спазват. Затова, като извинение, бих желал да Ви поканя на вечеря. С надеждата, че това ще ни даде възможност да се запознаем.

«Ловелас» - помисли си Елис, но не искаше повече да се отказва. Беше ѝ необходимо да се разведри. И още като се прибави и това, отдавна не е имала мъже, а този не изглежда зле, още повече е известен учен. Но да се съгласи така открито тя не можа. Дали възпитанието ѝ беше такова, или искаше да удължи още флирта, а може би, и това е най-вероятно, искаше да съблюдава благоприличие, тя е все пак професор, и този статус не ѝ позволяваше да бъде лекомислена. Затова, тя си събра хартиите в папка, стана и като каза: «Довиждане!» - се насочи към изхода. Элис разбираше, че сега извършва нещо неправилно, не искаше така да си тръгва. Ами ако все пак, физикът остане да си седи, и не се осмели да я догони? Трябва поне да му даде да разбере, че тя, все пак, не е много против да пийне чашка кафе. С тези мисли Елис се спря, извади от папката една своя визитка, обърна се, и неочаквано се сблъска нос в нос с Майкъл. Погледите им се срещнаха. Той също държеше в ръцете си визитка.

- Визитката ми, - като се разсмя от тази изненада - каза Елис, поднасяйки картончето пред очите на физика, - утре имам свободно време. За вечеря не знам, но лънч може да хапнем с Вас.

 - В такъв случай, вие ще предложите ресторант, слабо познавам Лондон, от Ланкашир съм, - отговори Майкъл, подавайки ѝ своята визитка. 

- Аз съм от Ливърпул, - отговори Елис, - така че, за търсенето на ресторант ще се доверя пак на Вас.

Ето сега вече, тя беше доволна от себе си! Елис излезе от телевизионото студио, като остави Майкъл с две визитки в ръката. Тя беше уверена, че той ще ѝ се обади. Вечерта се чуха по телефона. Майкъл разбра от Елис, в коя част на града за нея е по-удобно да се срещнат. После избра малък уютен ресторант недалеч от нейния хотел, поръча масичка за двама, и обеща на Елис, че ще дойде да я вземе в два часа след обяд. На следващия ден, в уговореното време, Майкъл дойде с такси, Елис го чакаше долу пред парадния вход на хотела. Майкъл пусна таксито и, като се приближи до Елис, я покани да се поразходят до ресторантчето пеш. Без да бързат, те минаха по тесните калдъръмени улици на стария Лондон и след около десет минути се оказаха пред дървена врата, обшита с ковано желязо, с надпис: «У Джек». Когато влязоха вътре, келнерът ги отведе до тяхната масичка около тясното прозорче-бойница.

- Слабо познавам Лондон, - повтори Майкъл, - но избрах това ресторантче, по отзивите в интернет, тук е доста тихо, добре готвят, и можем спокойно да поговорим.

- Не се безспокой, аз не съм капризна. Харесва ми тук, - успокои го Елис.

При тях дойде келнера и им връчи папки с менюто. Като разтвори менюто, Майкъл плъзна по него поглед, затвори го, сложи на масата папката и попита:

- Какво е вашето фирмено ястие?

- Говежда пържола, сър. 

- Ядете ли месо? - попита Майкъл Елис.

- От прясна, средно изпечена пържола, няма да се откажа.

- Две средно изпечени пържоли, моля! – поръча Майкъл, - и по чаша «Бордо».

Келнерът записа поръчката и се отдалечи.

- Вчера вечерта проучвах Вашите успехи, като антрополог, - рече Майкъл.

- И какво научихте? - с интерес попита Елис.

- О! Разбрах, че Сте доста авторитетни сред на антрополозите. Изслушах две Ваши лекции в ютуб. Беше ми интересна Вашата теория за произхода на човека. Но никъде не чух да споменавате за теорията на Маккена.

- В научните среди не е прието да се говори за тази теория сериозно. 

- Защо?

- Маккена е учен без антропологично образование. За нас, антрополозите, той е дилетант. Академичните учени се отнасят към подобни изследователи с недоверие. В науката е налице някаква скрупольозност. Има някакъв статус, на който влияят научни степени, количество публикации, и образованието преди всичко. Ученият е принуден да приеме тези правила, той е длъжен да се вари в научния бомонд, иначе, ще му бъде много трудно да бъде приет за някакъв авторитет. А при вас, физиците, не е ли така?

- В нашата сфера е практически невозможно да се направи откритие, без основни, базови знания по физика, а тези знания са доста сложни. Затова, образованието е просто необходимо! - потвърди Майкъл. 

- Ето, както виждате, и Вие сте в примката на догмите! – усмихна се Елис. 

- Но не е ли така! Как може да се направи откритие във физиката, без да се знае самата тя! - не се съгласи Майкъл. 

- Физиката може да се знае по различен начин! Може би, Айнштайн е създал теорията на относителността, защото е бил тройкар, и лошо е знаел физиката? А може би, той е имал друг поглед върху физиката, не академичен? - настояваше Элис.

- Сега е невъзможно да се правят открития във физиката без скъпоструващо оборудване. - Какво говорите, докторе! Оборудоването е само инструмент за доказателствата. А много открития са били направени само с помощта на лист хартия и химикалка. И едва след това, те са били доказани чрез скъпоструващата апаратура. Там е работата, че академиците не допускают така наречените «дилетанти» до своите играчки.

Майкъл не искаше да спори с Елис, още повече осъзнаваше, что известна истина в нейните думи има. Затова рече, желаейки да смени тази тема:

- И все пак, Вие също не коментирате теорията на Маккена. 

- За научното общество моите коментари са ненужни, а ако някой се заинтересува от моето мнение по темата, не бих го скрила. 

- И какво е то?

- Маккена е прав, че за качествен преход на маймунското съзнание в човешко, са били необходими външни фактори. И тях ги е имало в изобилно количество. Този фактор, за който е писал Маккена, е само един от тях.

- Но без него маймуната не би станала човек? - попита Майкъл. 

- Според мен, би станала, но не такъв човек като сега, - отговори Елис.

- То ест, - реши да уточни Майкъл, - ние бихме имали друга история, не бихме имали същата култура, същата цивилизация, в която живеем? Значи, и външни отличия от съвременния човек бихме имали?

- Най-вероятно, да! Вие сте прав! – съгласи се Елис.

- Ако допуснем, например… че не псилоцибиновите гъби са станали наши предци, а павианите, то ние още да си бягахме с козина и без гащи по Африка, а павианите биха ходили със смартфони в ръце?

Елис се разсмя на въпроса на Майкъл:

- Какво искате да ви отговоря на този въпрос?

Майкъл се замисли, и след две секунди рече:

- Отговорете ми на следния въпрос: «Ако павианите бяха станали хора, къде ние с Вас бихме се срещнали? Тук, в Лондон, или в Африка на палмата?»

Елис като че отвори уста за отговор, но осъзна дълбочината на въпроса, и след още две секунди така и застина с отворена уста. После се усмихна и произнесе:

- А Вы не сте толкова прост! Майкъл не очакваше от себе си такъв въпрос, и продължи своята мисъл.

 - Какво, в такъв случай е първично: «Организмът или съзнанието?» Ако ние сме съзнание, то бихме ли могли като личности да съществуваме и в разумните павиани. А ако сме организъм, то нашето съзнание, в случай че сме произлязли от павианите, би живяло сега в косматото тяло на маймуната и в най-добрия случай, ние с Вас бихме яли банани.

Официантът донесе поръчката и разля виното по чашите.

 - Вы разсъждавате не като физик! - забеляза Елис, когато официантът се отдалечи, - доколкото знам, физиката е наука за взаимоотношенията на материите.

- Отчасти, - съгласи се Майкъл, - но кой знае, какво нещо е материята. И, точно съвременната физика указва на факта, че материята не е това, което ние сме приели да смятаме за материя. Ние виждаме не предметите, а вълновото отражение на светлината. Ние докосваме не повърхността на вещите, а само усещаме полевото съпротивление. Сега, ние разбираме, че материята всъщност не съществува. Светът не е материален, той се състои от полета, от вълни, от време и пространство. Всяка година представата за устройството на света се променя. Кой знае, може фермионите, тези елементарни частици, лептоните и кварките, да се състоят от элементи на съзнанието? Вие, навярно, сте чували за хипотезата «теория на струните», където струните вибрират в единадесетмерно пространство? Там не само съзнанието, там могат да се крият цели светове, - Майкл си спомни думите на Боб, - и ние, сега, без да осъзнаваме, взаимодействуваме с тях. С други думи: «Ние не знаем за нашия свят ни-що!»

- При нас, антрополозите, е по-леко, - направи извод Елис, - ние поне нещо знаем. 

- Затова пък на нас, физиците, ни е по-интересно! 

- Майкъл, а Вие вярвате ли в Бога? - попита Елис.

След кратко размишление, Майкъл отговори:

- Ако бяхте ме попитали преди една година, то без да мисля, уверено бих отговорил, не! Сега ще отговоря: «Може би!» Но моя бог не е този, на когото се молят християните или мюсулманите. Моят бог е персонално мой! 

- То ест, Вашият бог не е моя бог? – помоли за уточнение Елис. 

- Точно така! - Майкъл вдигна указателния си пръст нагоре. - Моят свят, в който аз съществувам, е създаден за мен именно от моя бог! 

- С други думи, нашите светове са различни? 

- Да, да! Чувствате ли разликата? Ние само се докосваме чрез тях, - каза Майкъл, набождайки с вилицата отрезаното с ножа парче месо. Елис се облегна на облегалката на стола, съсредоточено погледна Майкъл в очите и го попита:

- А преди една година не вярвахте ли в бога?

- Аха, - отговори Майкъл, дъвчейки говеждото месо, което се оказа дяволски меко и вкусно, то като че се топеше в устата.

- А какви гъби сте яли? - попита Елис. Майкъл престана да дъвче, и глътна парче месо без да го дъвче, искаше да попита: «откъде знаете?» - Но разбра, че Елис беше задала вопроса не в пряк смисъл. И независимо от това, отговори:

- Панеолуси! (Paneolus)

Явно изразът на неговото лице беше толкова глупав, и толкова неочаквано Елис улучи в десятката, че тя на висок глас се разсмя. А Майкъл все пак се задави с месото. Всичките малцина посетители на ресторанта погледнаха към тях. Елис стана и удари два пъти Майкъл по гърба. Това помогна.

- Благодаря! – с пресипнал глас изхриптя той.

- На здраве!

- Къде се научихте така добре да спасявате при задавяне? - попита Майкъл. 

- Просто добре знам анатомията.

По-нататък те седяха и разговаряха на различни теми, което им позволи да се опознаят по-добре. Когато Майкъл плати сметката, той попита Елис: 

- Как мислите, успешно ли беше нашето запознанство?

- Като за първи път, научих твърде много неща за Вас! – съгласи се Елис.

- Значи, сега ние можем да пийнем чаша кафе? - Разбира се! Утре вечерта съм свободна. Обадете се!

За да бъде жената твоя, дай ѝ това, което тя иска. Формулата е уж проста. Но в това уравнение има неизвестна величина, - често пъти, дори самата жена не знае, какво желае. За щастие на Майкъл, той чувстваше, какво е нужно на Елис. Не някакво абстрактно желание чувстваше, а конкретното, постоянно променящо се желание на текущия момент. Майкъл не разбираше, как това става, той можеше само да си представи, че това е нещо като връзка, като канал между него и нея.

На следващия ден, след ланча, той се обади на Елис именно в този момент, когато тя мислеше за него, и я покани да посетят «Лондонското око» - панорамното колело, за да огледат целия град от висотата на птичи полет. Елис отдавна искаше да се извиси над столицата на Британия на това огромно колело, но се боеше от височината. Отивайки на срещата, а именно така тя за себе си определи тази среща, Елис се вълнуваше, но не можеше да разбере, какво вълнение е по-силно – страхът от височината или възбуждението от предстоящата среща.

Вечерта Майкъл като видя Елис, разбра, че тя се е постарала да се подготови за срещата. Беше с бяла рокля, обувки на високи токчета, на раменете ѝ се спускаше добре сресаната ѝ коса. «Днес тя явно иска да бъде жена, а не професор». – Обърна внимание Майкъл. Приближавайки се към нея, почувства лек, сладък, нежен аромат на цветя от парфюма. - Елис, Вие сте очарователна! – направи ѝ Майкъл комплимент. В сравнение с нея, той изглеждаше простовато, но в рамките на приличието, и това придаваше на двойката определен чар. Елис разбираше, че на Майкъл му харесва нейния образ, и се наслаждаваше на това.

А Майкъл се направи на смутен, явно ласкаейки нейното самолюбие, знаейки, че това не може да не се хареса на Елис. Те влязоха в голяма двадесетместна, празна кабина на «Лондонското око», застанаха един до друг, хванали се за парапета с лице към стъклото, и гледаха, как долу земята се отдалечава. Огромното велосипедно колело бавно ги издигаше над Лондон. Може би, в тези моменти би трябвало да говорят нещо, но те мълчаха. А мислите им допринасяха за тяхното съединение. Дланите им се докоснаха и така, държейки се за ръце, се издигнаха до най-високата точка на колелото. Гледаха на Лондон, както матросът на мачтата на бригантината гледа на безбрежния океан. Вълни от домове и улици се отдалечаваха в безкрайността и не им се виждаше края. Лондон потресаваше със своя размах и мощ!  Кабината започна бавно да слиза. Майкъл не се решаваше да каже каквото и да било, боейки се да попречи на мислите на Елис. Ако тя искаше да каже нещо, би го казала. Това мълчание не изглеждаше неловко, напротив, то съдържаше в себе си някаква мъдрост, мъдростта на тишината. Когато Майкъл и Елис стъпиха отново на земята, те разбраха, че между тях са се родили чувства.

Те пиха все пак по чашка кафе, но сутринта, в леглото, в стаята на Елис. Не можеше тя да пусне Майкъл, когато видя, как той гледаше, изпращайки я в хотела. И, разбира се, техните лица по време на раздялата се оказаха толкова близки едно до друго, че опияняващия аромат на устните им, не даваше шанс за раздяла. Тази нощ те се сблизиха толкова, че не можеха да живеят един без друг.

Оригинален текст

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава 14

ЭЛЛИС

Через два дня после прилета в родной Ланкашир, с Майклом связался молодой человек по имени Чарльз. Он сообщил, что у него есть подарок от Джессики. Они договорились о встрече в Лондоне. Через месяц у Майкла было 30 грамм сушёных кубенсисов. Майклу казалось, что его жизнь, после пребывания на острове, должна вернуться в своё русло, но к своему удивлению он заметил существенные изменения в своих привычках, уже не хотелось сидеть дома, не отходя от компьютера, его тянуло на улицу, появилась привычка по часу гулять вдоль берега моря. Майкл перестал употреблять алкоголь, это не было отвращение к крепким напиткам, просто ему не хотелось. У него появилась невообразимая работоспособность. Сформировывались новые мысли, идеи, выросла продуктивность. Майкл начал осваивать новые возможности интернета и общение через него, благодаря чему росла его популярность в среде учёных. Майкла стали приглашать в качестве эксперта и популиста науки на телевидении и, даже предложили сняться в научно познавательном фильме о квантовой механике. К нему пришла известность. Со временем, у Майкла появились контракты, которые существенно улучшили его, и без того хорошее, финансовое состояние. Неожиданно для Майкла, пробудился интерес к женскому полу. Не то чтобы его раньше не тянуло на женщин, секс у него был, но нерегулярный. Майкл считал, что для учёного - семья помеха, и переходить на более серьёзные отношения он не мог себе позволить. Сейчас же, влечение к женщинам настолько стало сильным, что Майкл начал задумываться: «А не наука ли помеха семье?» Но, пока семью он создавать не торопился, так как не встретил ту, с которой бы хотел разделить свою жизнь. Тем не мене, за восемь месяцев у него случилось два достаточно бурных романа, с бешеной страстью, безумным сексом, но непродолжительных. Эти женщины не хотели и не могли понимать Майкла, а ему, как выяснялось в результате их отношений, было с ними неинтересно. Единственное, что держало их вместе это секс, который для Майкла стал важной составляющей в жизни. Его новые женщины никогда не сталкивались с такой сексуальностью ранее, не желали терять Майкла, как сексуального партнёра и как опору для одинокой женщины, надеясь на серьёзные отношения. Разрывы с новоиспечёнными любовницами давались сложно. Особенно с Элизабет, это был второй его роман, Майкл расставался достаточно драматично, и шквал эмоций с обеих сторон, вынудил его с осторожностью подходить к выбору женщин в дальнейшем. И вот, в жизни Майкла появилась Эллис. Складывалось полное ощущение, будто сама судьба позаботилась об их встрече. Майкл понимал, что если бы жизнь свела их раньше, буквально полгода назад, то они даже не обратили бы друг на друга внимания. Но сейчас... когда они встретились, какая-то неведомая сила связала их вместе. Они познакомились, когда Майкла пригласили на телевидение в Лондон, на «ток шоу», посвящённому современной науке. Эллис была так же приглашена, как учёный антрополог, их посадили рядом на диван в студии. Эллис, сорокалетняя женщина, выглядевшая гораздо моложе своих лет. Её уверенные движения и прямолинейный взгляд говорили о сильном волевом характере. Когда она села рядом с Майклом, он почувствовал, что вот, та женщина, которая ему необходима. Он не мог объяснить, откуда у него эта уверенность, но знал, что он и она будут вместе! У него складывалось впечатление, будто они были близки очень долго, просто сейчас, по каким-то неведомым причинам, Майкл забыл её, и вот-вот вспомнит! Поэтому Майкл был счастлив и абсолютно спокоен: «Она уже с ним!» Его даже не удивляла эта странная, ничем необъяснимая уверенность в этом. В памяти всплыли слова Стива о Бобе: «Он не знает будущего, но знает, что делает». Неожиданно для себя, Майкл повернулся к женщине и представился: - Доктор физических наук, Палмер, или просто, Майкл. - Эллис, - ответила женщина, - или просто - профессор, доктор антропологии мисс Кенси. Во время шоу, когда Эллис отвечала на вопросы, задаваемые ведущим, Майкл впитывал каждое слово, сказанное профессором. Его в буквальном смысле возбуждала её живость ума. Он восторгался, как легко и с юмором она отвечает на эти вопросы. Эллис очень просто удавалось донести сложные антропологические темы до понимания уровня школьника. После того, как шоу закончилось и погасли огни прожекторов, Майкл повернулся к собиравшейся уже встать женщине и спросил: - А как Вы относитесь к теории «упоротой обезьяны» Маккенна? Эллис с удивлением посмотрела на Майкла. Она явно не ожидала услышать такой вопрос от доктора физики. - Вас интересует официальное отношение к этой теории антропологии, или моё личное? - спросила Эллис. - Меня интересует официальное, но Ваше особенно! - Официального мнения у антропологии по поводу этой теории нет. На данный момент, нет доказательств её подлинности и нет доказательств её неверности. Моё же мнение, - теория Маккенна частично верна. А Вас это интересует как учёного - физика? - спросила Эллис. - Да! - убедительно ответил Майкл. Удивление, которое стало сходить с лица Эллис, появилось вновь: - Не пойму, где здесь связь, между физикой и обезьяной, употребляющей псилоцибиновые грибы? - Позвольте, уважаемый профессор, мне это Вам объяснить за чашечкой кофе, - предложил Майкл. - Вы хотите пригласить меня в кафе? - удивление Эллис сменилось на интерес. - Вы обладаете удивительной проницательностью! Да, я действительно хочу пригласить Вас в кафе. Эллис улыбнулась. Ей было интересно, что может рассказать этот чудаковатый, но вполне симпатичный физик. Тем не менее, захотелось немного помучить этого умника, чтобы он настоял на своём. Поэтому она ответила: - Не в моих правилах пить кофе с незнакомым мужчиной. «О! Это уже флирт, - подумал Майкл, - ну что же, подыграю». - Согласен! Это моя вина! Извините, пожалуйста! Я поступил не как джентльмен! Я не должен был так бездумно предлагать Вам чашечку кофе, - интонация Майкла была в меру иронична и не могла оскорбить, напротив, деликатно намекала на уважение, - я, как физик, должен это понимать, если есть правила, то конечно, их нужно соблюсти. Поэтому, в качестве извинений, я хотел бы Вас пригласить на ужин. С надеждой, что это хороший повод, чтобы познакомиться. «Ловелас» - подумала Эллис, но отказываться уже не хотела. Ей необходимо было развеяться. И если, в конце концов, признаться себе, у неё уже давно не было мужчины, а этот вроде ничего, тем более учёный с мировым именем. Но выдавить из себя согласие она почему-то не могла. То ли воспитание не позволяло, то ли она хотела ещё продлить эту игру, а может, скорее всего, желала держаться в рамках приличия, она всё же профессор, и этот статус не позволяет ей вести себя легкомысленно. Поэтому, она собрала свои бумаги в папку встала и сказав: «До свидания!» - направилась к выходу. Эллис понимала, что делает что-то не правильно, ей не хотелось вот так уходить. А вдруг, физик останется там сидеть, не осмелиться её догнать? Надо хотя бы дать ему понять, что она, в общем-то, не особо против выпить чашечку кофе. С этими мыслями Эллис остановилась, достала из папки свою визитку, обернулась и неожиданно столкнулась нос к носу с Майклом. Их взгляды встретились. В руках он тоже держал свою визитку. - Моя визитка, - рассмеявшись от неожиданности, сказала Эллис, поднеся карточку к глазам физика, - завтра у меня есть свободное время. Ужин не обещаю, но ланч с Вами разделю. - Тогда Вы предлагаете ресторан, я плохо знаю Лондон, я из Ланкашира, - сказал Майкл и в ответ протянул ей свою визитку. - Я из Ливерпуля, - ответила Эллис, - так, что в поиске ресторана доверюсь всё же Вам. Вот теперь она осталась довольна собой! Эллис вышла из телевизионной студии, оставив Майкла с двумя визитками в руке. Она была уверена, что он позвонит. Вечером они связались по телефону. Майкл узнал у Эллис, в каком районе ей было бы удобнее встретится. И выбрал маленький уютный ресторанчик недалеко от её гостиницы, там он заказал столик на двоих, пообещав, что заедет за ней в два часа по полудню. На следующий день, к назначенному времени, Майкл подъехал на такси, Эллис уже ждала внизу у парадного входа гостиницы. Майкл отпустил кэб и, подойдя к Эллис, пригласил прогуляться до ресторанчика пешком. Не спеша они прошлись по узким брусчатым переулкам старого Лондона и минут через десять оказались перед деревянной дверью обитой кованым железом, с надписью: «У Джека». Когда они вошли внутрь. Официант проводил их до столика возле окна-бойницы. - Я плохо знаю Лондон, - повторился Майкл, - но выбрал этот ресторанчик, по отзывам в интернете, здесь достаточно тихо, неплохо готовят, и тут мы можем спокойно пообщаться. - Не переживайте, я не избалованна ресторанами. Мне здесь нравится, - успокоила его Эллис. К столику подошёл официант и вручил в руки Майкла и Эллис папки с меню. Раскрыв меню, Майкл пробежал по нему взглядом, потом закрыл, положил на стол папку и спросил: - А какое у вас фирменное блюдо? - Говяжий стейк, сэр. - Вы едите мясо? - спросил Майкл у Эллис. - От сочного стейка средней прожарки, я не откажусь. - Два стейка средней прожарки, пожалуйста! – сделал заказ Майкл, - и по бокалу «Бордо». Официант принял заказ и удалился. - Вчера вечером я изучал Вашу деятельность, как антрополога, - сказал Майкл. - И что Вы узнали? - с интересом спросила Эллис. - О! Я узнал, что Вы достаточно авторитетны в среде антропологов. Я прослушал пару Ваших лекций на ютубе. Мне была любопытна Ваша теория происхождения человека. Но я нигде не нашёл упоминание у Вас о теории Маккенны. - В учёной среде не принято об этой теории говорить серьёзно. - Почему? - Маккенна учёный без антропологического образования. Для нас, антропологов, он дилетант. И, как правило, академические учёные к таким исследователям относятся предвзято. В науке присутствует чопорность. Есть статус, на который влияют степени, количество научных изданий, и академическое образование прежде всего. Учёный вынужден принимать эти правила, он должен вариться в научном бомонде, иначе, ему очень сложно будет о себе заявить. У вас, у физиков, разве не так? - В нашей сфере практически невозможно сделать открытие, без основных базовых знаний в физике, а они достаточно сложные. Поэтому академическое образование просто необходимо! - подтвердил Майкл. - Вот видите, и Вы в ловушке догм! - улыбнулась Эллис. - Но ведь это так! Нельзя сделать открытие в физике, не зная физику! - не соглашался Майкл. - Физику можно знать по-разному! Возможно, Эйнштейн сформулировал теорию относительности, потому что он учился на тройки и плохо знал физику? А возможно, у него просто был другой взгляд на физику, не академический? - настаивала Эллис. - Сейчас никто не делает открытия в физике без дорогостоящего оборудования. - Ну что Вы, доктор! Оборудование лишь служит инструментом для доказательств. А многие открытия были сделаны при помощи, всего лишь, листа бумаги и ручки. И только потом они были доказаны на дорогостоящем оборудовании. Проблема в том, что академики не подпускают так называемых «дилетантов» к своим игрушкам. Майкл не хотел спорить с Эллис, тем более понимал, что доля истины в её словах есть. Поэтому он сказал, желая уйти от этой темы: - Но всё же, Вы тоже не комментируете теорию Маккенны. - Для научного сообщества мои комментарии не нужны, а если кто-нибудь заинтересуется моим отношением к этой теме, то я не стану скрывать своего мнения. - И какое оно? - Маккенна прав, что для качественного перехода сознания с обезьяньего на человеческое, необходимы внешние факторы. И их было масса. Тот, о котором писал Маккенна, лишь один из них. - Но без него обезьяна не стала бы человеком? - спросил Майкл. - На мой взгляд, стала бы, но не таким человеком как сейчас, - ответила Эллис. - То есть, - решил уточнить Майкл, - у нас была бы другая история, мы не имели бы той культуры, той цивилизации, в которой живём? Значит и внешние отличия от человека современного, тоже были бы? - Скорее всего, да! Вы правы! - согласилась Эллис. - Допустим… если бы псилоцибиновые грибы стали есть не наши предки, а к примеру павианы, то мы так и бегали бы лохматыми по Африке без трусов, а павианы ходили бы со смартфонами в руках? Эллис рассмеялась над вопросом Майкла: - Что Вы хотите, чтобы я на это ответила? Майкл задумался и через пару секунд сказал: - Вот на что я хочу знать ответ: «Если павианы стали бы людьми, то где бы мы с Вами встретились? Здесь в Лондоне, или в Африке на пальме?» Эллис было отрыла уже рот для ответа, но до неё дошла глубина вопроса, и ещё пару секунд она так и сидела с открытым ртом. Затем улыбнулась и произнесла: - А Вы не так просты! Майкл сам не ожидал от себя такого вопроса и продолжил свою мысль. - Что является в этом случае основой: «Организм или сознание?» Если мы - сознание, то могли бы как личности существовать и в разумных павианах. А если – организм, то наше сознание, в случае развития цивилизации павианами, жило бы сейчас в волосатом теле обезьяны и в лучшем случае, мы с Вами ели бы бананы. Официант принёс заказ и разлил вино по бокалам. - Вы рассуждаете не как физик! - заметила Эллис, когда официант удалился, - насколько я знаю, физика — это наука о взаимоотношении материй. - Отчасти, - согласился Майкл, - но кто знает, что такое материя. И, как раз, современная физика говорит о том, что материя — это не то, что мы привыкли считать материей. Мы видим не предметы, а волновое отражение света. Мы касаемся не поверхности вещей, а лишь ощущаем полевое сопротивление. Сейчас, мы понимаем, что материи как таковой не существует. Мир не материален, он состоит из полей, из волн, из времени и пространства. Каждый год представление о мироустройстве меняется. Кто знает, может фермионы, это элементарные частицы, лептоны и кварки, состоят из элементов сознания? Вы, наверное, слышали о гипотезе «теории струн», где струны вибрируют в одиннадцатимерном пространстве? Там не только сознание, там могут скрываться целые миры, - Майкл вспомнил слова Боба, - и мы, сейчас, не зная об этом, взаимодействуем с ними. Иными словами: «Мы не знаем о нашем мире ни-че-го!» - Нам, антропологам, проще, - сделала вывод Эллис, - мы хоть что-то знаем. - Зато нам, физикам, интереснее! - Майкл, а Вы верите в Бога? - спросила Эллис. Задумавшись, Майкл ответил: - Если бы Вы задали этот вопрос год назад, то я бы не раздумывая, уверенно ответил, что нет! Сегодня я отвечу: «Может быть!» Но мой бог не тот, которому молятся христиане или мусульмане. Мой бог - персонально мой! - То есть, Ваш бог это не мой бог? - попросила уточнить Эллис. - Вот именно! - Майкл поднял указательный палец вверх. - Этот мир, в котором я существую, создан для меня именно моим богом! - Иными словами, у нас разные миры? - Да, да! Чувствуете разницу? Мы лишь соприкасаемся ими, - сказал Майкл, накалывая вилкой отрезанный ножом кусок мяса. Эллис откинулась на спинку стула, пристально посмотрела Майклу в глаза и спросила: - А год назад Вы в бога не верили? - Угу, - ответил Майкл, пережёвывая говядину, которая оказалась чертовски мягкая и вкусная, она словно таяла во рту. - Что Вы за грибы ели? - спросила Эллис. Майкл перестал жевать и проглотил кусок мяса не прожевав его, он хотел спросить: «откуда Вы знаете?» - Но понял, что Эллис задала вопрос не в прямом смысле. Тем не менее, ответил: - Панэолусы! (Paneolus) Видимо у него было настолько глупое выражение лица, и настолько неожиданно Эллис попала в точку, что она громко рассмеялась. А Майкл всё же поперхнулся мясом. Все немногочисленные посетители ресторана посмотрели в их сторону. Эллис встала и пару раз шлёпнула Майкла по спине. Это помогло. - Спасибо! - осипшим голосом прохрипел он. - На здоровье! - Где это Вы так научились спасать поперхнувшихся? - спросил Майкл. - Я просто хорошо знаю анатомию. Далее они сидели и разговаривали на различные темы, что позволило им больше узнать друг о друге. Когда Майкл оплатил счёт, он спросил Эллис: - Как думаете, наше знакомство состоялось? - Для первого раза, о Вас я узнала слишком много! - согласилась Эллис. - Значит, теперь мы можем выпить чашечку кофе? - Легко! Завтра у меня свободный вечер. Звоните! Что бы женщина была твоей, дай ей то, чего она хочет. Вроде формула проста. Но в этом уравнении есть неизвестная, - часто, даже сама женщина не знает, чего она желает. К счастью для Майкла, он чувствовал, что нужно Эллис. Не то абстрактное желание, а конкретное, постоянно меняющееся желание текущего момента. Майкл не понимал, как это происходит, он мог только представить, что-то вроде связи, как канал между ним и ею. На следующий день, после ланча, он позвонил Эллис именно в тот момент, когда она думала о нём, и пригласил посетить «Лондонский глаз» - колесо обозрения, посмотреть на весь город с высоты птичьего полёта. Эллис давно хотела подняться над столицей Британии на этом огромном колесе, но боялась высоты. Идя на свидание, а именно так она для себя определила эту встречу, Эллис переживала, но не могла понять, какое переживание сильнее - страх высоты или возбуждение от предстоящей встречи. Когда вечером Майкл увидел Эллис, он понял, что она постаралась подготовиться к свиданию. На ней было белое платье, туфли на высоком каблуке, на плечи её спадали аккуратно уложенные волосы. «Сегодня она явно хочет быть женщиной, а не профессором». – Подметил Майкл. Когда он приблизился к ней, то ощутил лёгкий, сладкий, нежный цветочный аромат духов. - Эллис, Вы восхитительны! - сделал Майкл комплимент. По сравнению с ней, он выглядел простовато, но в пределах приличия, и это придавало паре определённый шарм. Эллис понимала, что Майклу понравился её образ и наслаждалась этим.

А Майкл разыгрывал смущённость, явно теша её самолюбие, зная, что это не могло не нравится Эллис. Они вошли в большую двадцатиместную, пустую кабину «Лондонского глаза», встали рядом, взявшись за поручни лицом к стеклу, и смотрели, как вниз уходит земля. Огромное велосипедное колесо медленно поднимало их над Лондоном. Возможно, в эти мгновения надо было что-то говорить, но они молчали. И мысли каждого делали своё дело. Их ладони соприкоснулись и так, держась за руки, поднялись на высшую точку колеса. Они смотрели на Лондон, словно матрос на мачте бригантины взирает на безбрежный океан. Рябь домов и улиц уходили в бесконечность и не видно было края. Лондон потрясал своим размахом и мощью! Медленно кабина стала опускаться. Майкл не решался ничего говорить, боясь помешать Эллис в её мыслях. Если бы она хотела что-то сказать, то сказала бы. Это молчание не казалось неловким, напротив, оно хранило в себе некую мудрость тишины. Когда Майкл и Эллис ступили снова на землю, они понимали, что между ними вспыхнули чувства. Они всё же выпили по чашечке кофе, но уже утром, в постели, в номере у Эллис. Не могла же она отпустить Майкла, когда видела, как он смотрел на неё, провожая в отель. И, конечно, их лица во время прощания оказались настолько близки друг к другу, что пьянящий аромат губ уже не давал шанса на расставание. В эту ночь они настолько сблизились, что не могли жить друг без друга.