Холодеет от минус двух до двадцати,

колит в груди..

Может, мне доктора обмануть?

- Как твоё сердце – болит?

- Чуть-чуть.

Наши взгляды на разных краях

хранят свои правды и говорят

наискосок ложь во спасение,

но дрожит волосок  тоооооооненький

в нетерпении…

Тарзанка жизни ещё цела

Разбег, и… – ла-ла-ла…

Вот они – эти дни и ночи

бегущей строкой без многоточий

Всё рядом в этом воздухе,

голубом свысока

 то всегда, то пока…

"Доктор, милый,

 и в моих силах

сотворять чудеса,

это горе на мониторе

только путь в небеса…"

Разбег… – ла-ла-ла…

Под тарзанкой всё внезапно, а в руках

мир скользит, впиваясь жадно в боль и страх

Ах, как я неосторожна среди бабочек и роз,

суть желаний непреложна  и сбывается всерьез.

Столько счастья возжелавши, переходишь в те места,

где свершится за причастьем сопричастности  мечта.

Доктор, милый, ваши пальцы так изящны и тонки

давят на моём запястье всей  Вселенной позвонки…

Холодает,… холодает, минусуется тепло –

с минус два в такую  крайность на тарзанке напролом.

Упросить или заставить – не бывает – минус память –

Всё исчезло, где был прежде и уже в одной надежде

С минус два, как ни крути, по судьбе своей идти.

Эх, тарзанка, жизнь азартна,

Но ещё азартней смерть,

Ставки делает на «завтра»

И выигрывает все…

С минус два, как с голубятни вырываются  «вчера»

И никто их не отыщет

 там, где роятся и свищут,

И тарзанки рвут ветра….

С минус два по бугорочкам

Этой топи непростой

Без тарзанки, но на кочке,

Доктор, милый, ты постой…

На твоём халате белом

Буквы вышиты крестом

«Бэ О Гэ» - Олег Гордеич!

Мне смешно, а это смелость,

Значит, всё ещё путём.

Значит, всё ещё случится,

Я налью тебе коньяк

И произнесу молитву:

БОГ, скажу, давай-ка, выпьем

За того, кто вышивал!