Броня!

Она была ярко рыжей, синеглазой, и некрасивой. А почему это все должны быть красивыми? Природа свои предпочтения имеет,  указывать не надо, сама знает, что ей нужно. Красивые женщины – слабые мужчины, нация сглаживает недостатки, небо исстари осведомлено, куда должна идти большая нация.
 Китай, …ай-ай. Ай! - пребольшая нация. Всегда торговый путь китай-цу. Труд и торговля гнездо успеха. Обними Китай, многим станешь! Богатый Китай, бедный Китай, свою дорогу топчет. Юля тоже топчет рынок, ищет работу, хочет свить укромное гнездо, начало мира желает нащупать. Домашний очаг жизнь новым людям приносит, в глазах тепло и плач плавают. Мужа крепкого присматривает Юля, детям укрытие ищет. Расписными мыслями ласкает женщина цветы сладкой жизни, сказочные сны видит. Плохо, когда одна.
Русская женщина желает иметь мужа, даже если он ей не нужен.
Нет плохой наций, - думает Юля, - есть хороший муж и хорошие дети! Для женщины муж - орден на груди, сиять должен. Китайский муж - китайские дети. Русская женщина Чжунго украсит.
Китайцы вовсе не русские, и русские никак не похожи на китайцев:  душа упряма и жертвенна как красный мак, дорогу мятежной крайности порознь ищут; способные к смелости и благородству - бедой отбираются.
Может быть, вы думаете по-другому, нууу… это тоже достойные мысли. Раса не мешает превозносить всесилие и святость плоти. Благородные нации большими землями одарены.   
Главное слово для женщины: мама; по-китайски тоже мама. Спросите выдающуюся оперную певицу, знаменитую актрису, главу правительства, обыкновенную нищую, наследственную миллиардершу, и даже секретаршу ЦК КПК: какое самое выдающееся событие и явление её жизни? Непременное желание в люльку ляжет: главное событие - рождение ребёнка! Остальное,  не нащупывает существенные опережения.
А то, можно подумать, вы сами не знаете. И Юля знает: невозможно обмануть назначение женщины.
У Юли обычное женское стремление - стать чье-то женой. Ход жизни путано ищет долю. Рынок большой, где-то участь в нём спрятана, - шёлковый путь привёл! Ходя Юн Хань её судьба - китаец Юра чужой человек, пламенно обнимает далёкую страну Джунго. Россией тоже дорожит. Замуж бери. Русские мужья разноголосо любят своих женщин, много красоты, даром всему миру раздают; выкуп не надо.
Ходя Юн, для Юли юань-фэнь, - стечения жизни. Ходя, возраста не имеет, худощав, рост не высокий, гладкое лицо содержит обыкновенную китайскую сосредоточенность, думает он тоже по-китайски - хитро. Китаец желанием молод, жениться нужно. Содержать жену – небом указанный шаг.
- Родина далеко, Юля близко, совсем тёплая потеха, не шеннью; русская жена большая удача. Китай скажет надо! Мама скажет надо! Продавать металлические двери надо, получать товар много, и много. Дёшево продавать, дешеви-ть - выгода есть надо. Квартира есть, выкуп нет. Жить на всей земле - да! Везде базар - везде Китай. Базар, где торгует Юн Хань, - «китайский рынок» называется, со всех сторон огорожен; на главных воротах висят большие не похожие на иероглифы буквы. Плати аренда.
Товара много, будет ещё больше, хочешь, даром бери, дрянь товар - малая цена, пригодности тоже мало, рыхлые свойства носят предметы из красной фабрики. Чхабудо - тяп-ляп делал, дёшево даёт, малая выгода - большое постижение. Китай большой.
Китай лавка на весь мир. Любишь «джишёвый китай»? Давай. Россия опасно! Мафань - подкуп везде. Китай бурлит, упорно трудится, мало взятка надо - много выжидай.
Каждому китай-цу – торговать, и везде торговать. Россия запрет, только мафия можно. Нет недостатка в китайских подделках, прошлая бедность не порок. Взятка всучи, деньга криво ходи. Ай, Китай плохо - расцтрел можно!
Недорогой продукт везде потребность находит, всех победит малая цена. Бедный покупатель настороженно смотрит, дешевизна совсем неплохо, - в глазах разваливается производственный довод; трухляво сделано - выгода всегда! Зачем хотела мало цхена. Россия богата-иья-я! Народ мало, бедствий много. Китай очень знает бедность, братство неимущих крестьян долгая быль. Много веков нищета бродит - это сь-хорошо! Неудача – хлыст успеха. Китай идёт: своё видит, своё везёт. Бронированные двери – малый вес. Лепесток металл – тонкая выгода. Очень мирный Китай, всем работа даётх-жи жизнь. Коммунизм - броня.
Торгует Юля китайские изделия, плохой товар. А Китай хороший! По-китайски думает, пискляво китайские слова произносит, почти китайская жена; природа снова задумала улучшить своё изобретение. Для хорошей женщины - муж плохим не бывает.
- Что она сказала?..
Две родины имеет Юля, мужа имеет, дети русскими китайцами бегать будут, далёкое счастье обретёт сшитая раса, это ли не жэкауо - совсем китайское очарование.
Юн Хань скребет челюстью: - Цу-цу, китай-цу, - Юля смотрит на крепкие китайские зубы, кажется, их улыбка и милость, не нуждаются в лишние расходы, ходя, имеет явный посыл, по-китайски жену обнимать хочет. От того пухлые губы краснеют, становится необыкновенно хорошо, и Юля снова восклицает: - Броня! - хвалит громадному клиенту, прочные замки и петли китайских дверей.
Китаец Юра сосредоточен, сидит за столом в глубине контейнера заставленного дверьми, и резиновой ладонью на длинной палке, яростно убивает мух, испытывает к ним отвращение. Издалека он внушителен, вблизи ласков. Посильный труд не вызывает злобы. 
В западающем потерянном рассудке: Китай всего рис и чай. Чина чайная страна, - высокомерное пренебрежение и худомыслие. Для России - Китай Поднебесная. Ценят русских женщин. Русские женщины желанные совпадения бдят. Близость есть! – сторговаться можно…
Чжунго, чужим гарантий не даёт, страна осмотрительная: гражданства нет, место мало! Нет места - самих много. Давай-цзы, много земля давай, ещё хочешь. Тянь-ся повсюду. Зачем русский муж? - лежать любит, пить любит, бить любит. Плохо!
Юля в китайскую сторону масляно смотрит, глаза сужаются, когда думает о Китае. Россия брошенная земля, мужа не даёт, везде болото и торф, - палкой проткнуть можно. Китай уголь и дым, броню плавит, жёлтая земля надёжнее рыхлых воображений. Упрямо работает, низкую цену привозит, цветную мечту дарит. Мужа бери. …И строгую свекровь даёт.
Мао Цзэдуна не даёт, Линь Бяо и Джоу Эньлай нет-нет, нельзя трогать, Дэн Сяопин всегда есть, - самим нужен. Сталин сильно был, очень хорошо давай, не будут «отсталых бить». Личности не имеют прошлых испытаний. И беда, когда человек глупый - о разумном человеке рассуждает. Китай, великое начало долго почитает: коммунизм дал, оружие твёрдо дал, красное знамя высоко поднял;  расцвет Китая предрёк. Цветное кино смотри. Свысока наблюдай. Имей своё мнение, если оно твоё. 
Великий командующий Мао навсегда! Чин Кайши - нет. Вождь - вечное земное благо. На небе молись кому угодно. Чжунго навсегда. Коммунизм долго и долго. Китай не забывает прошлое, сильно раздвигает двери, протиснуться ай-ай. Красным коммерсантам - золото даром раздаёт.
Россия сильных затмевает, никчемных пестует, быстро взобравшиеся сами в разломе, перину мягкую берегут, ищут капитализм и удовольствия, убегают от назидании, и непонятно что за ветошь под ними постлана? Китай не убежал: чугун и кремень - долина плодородия. Всё что пользу содержит, Чабудо хранит. Не даёшь? Сам тихо возьмёт. Ай, труд-ай, Китай умный, расчётливый барыш носит. Крестьянин Ли во все времена значимый человек: долго голод  долил, без воды и пищи сидит, любит возделанную землю, хочет много воды, много риса, из слёз и пустыни делает радость глазам, во всём пользу ищет: капля росы, и ту старается в урожай поместить. Китайские усердия кремень о кремень ударяют, искры летят, Чуньцю - везде и всегда пребольшой.   
На больших стройках, в затерянных окраинах, в лесах, на заброшенной ниве, в золотых жилах подземелья, в невидимых  атомах, наночастицах и микросхемах: скрытым, замалчиваемым поползновением, незаметно втискиваются всемогущие красные конверты китайских юаней. Обогащенная личность тепло солнца ласкает, созидание крепит, деятельность каждого, неослабный источник всеобщего наличия. Джунго, долгострадавшая, измученная земля . Цзяньхау был? – очень был. Очень русское уважение: старший братх был; неровня китай-цу есть. Другой появился; упустил, и снова нашёл. Земля красива пестротой замысла.
- И где многообразная русская культура?
– Спряталась, затаилась…
Ущерб сущности выплыл - пропало главное русское преимущество. Металлическая страна нашлась. Совсем дрянь пришла?  Юн Хань, шестерни далёкого управления не ощущает; для Юли, кроме любви и денег, ничего на руки не падает. Даёшь Китай! Америка тоже хорошо, китайцы металла не боятся, сами железные, …не умирают. 
И уже нет в России народной экономики, стёрла свой ударный труд передовая наука, русская экономическая академия Китай открыла. Ден и Китай – две дракона одного благополучия. Производственные отношения помирились. Производительные силы не устали. Невиданное направление ищут. Капитализм в социализм вмещается, снова китайскому сердцу пригодна усталая Россия, для всех она есть - для себя её нет. Невозможно забыть и обойти необходимое. Переходная теория русской экономики, китайскую пользу изобретает.
России не нужна твердынь науки. Мысль - в Китае крылья находит. Слабая Россия - уныние Поднебесной. Юн чисто по-русски сказал:
- Нэ давай пьхерестройка! Русские и китайцы братья навеки!
-  Тоже сказанул, в России научные расчёты лишнее увлечение,  разграбление без науки обходится. Жирует власть на большой валютной дороге, хитрит, подачками и грабежами живёт; даром всё вывозят. Омут образовался. И куда не посмотришь – всё чужое. Кого не спросишь - ничего не знают. Нет пути подлинного.
- Может царь не настоящий?!
Хаос всё разъедает, нет системы, нет учения, нет превосходящего главенства. Всё разлад находит. Ждут. Юля ловит, что выгода русская мимо уплывает, приходы – расходы расписывает. Бронированные двери легче золотого браслета, что подарил ей Юра. Теряет Россия, пусть куда хочет, идёт: нефть давай, земля есть, много лес надо, газ давай, всё давай… Китай отчуждается от скрипа запретных ворот, русские недра на молекулы расщеплять можно, выкачивать: много и много. Хорошо, когда чужая глупость – выгоду приносит!
Ай, яй, яй, плохой торговец Россия. Для людей власти, личный миллион - дороже державного миллиарда. Миллион бери – глубинные недра давай. Развалилась власть, ожиревших пестует: лежат, едят, пьют, всё через себя пропускают. Напрягаться не надо, именины живота празднуют. Всего много, …и Китай рядом.
Юля, оладьи и пирожки печёт, пельмени умеет крутить, жёлтое тесто мягкое, и ладони жёлтеют от теста. Юра полнеет, и вдруг, ни с того ни со всего, как заорёт: - Россия проваливай!
Неприветливые, невысказанные мысли у Юли, глаза тускнеют, дремотнее каждый день смотрят.   
Большая сила тоже наблюдает, тайно расписывает состояния покорённого века. Сам знаешь: плохая власть руки умывает, везде лукавство. Зачем Россия - когда далёкий континент один средствами управляет, валюта упорно своё прибавляет, успевай числа перемещать. Тянь-ся - весь мир. 
- Скрытые лабораторий давно изобретают заразу, напускают порчу, уязвимый китайский геном ищут, слишком много китайцев – излишество вида распространяют. Юн, дрожью ловит опасность, Юля тоже ёжится. И главный китайский Кормчий тайные сведения собирает. Испугались напыщенные, оживление и бурлящую жизнь даёт миру Чина. Злится зелёный континент, ропщет; от выведенного микроба сами помирают, пропал злой замысел. …И всё небо Китая огнями весёлого пороха залито, танцуют нарядные улицы.
А ну быстро зарядку делай! Кунг-фу развивай. Совершенство будет вялым без мышечного колыхания. Здоровое ощущение никогда не забывай – старик Конфуций смотрит! Китай праздник спорта, здоровья и воспитание духа, – Чжунго вечное счастье. Китайцы тихо Землю заселяют, везде китайские двери скрипеть начинают. 
Юля бронированные двери рассыпанному строю открывает. Все большие и малые домостроения оковывают новые квартиры лёгкой китайской бронёй. Старые дома меняют дерево на металл.  Россия оплетена тонкой китайской бронёй. Лепесток, не Великая стена, ножом резать можно. Зачем берёшь, если мелкхко пхостлано?
Подделка - шоколадная обвёртка; шань-джао - любимая конфетка уговора. Чжунго: побуждение к действию, непреклонность и упорство. Мусор бери – Китай прислал.
Юн знает, китаец войн своей печали и скиталец жизни, крылья тысячелетий не придумали бога - Вождь бог! Безмятежная теснота постоянный выбор. Другая сторона - другой мир. Оплывшие от безделья выискивают подношения, успешные забрались на остриё удачи, бушует шабаш мировых финансовых чудищ, красное знамя раздражает. Китай ждёт. Превышающие истину - не нужны дракону. Тягостный надоедливый мир неудобен исполнителю Неба. Мир испортился. Юн внизу. Джунго с высоты смотрит…
- Хороший чай растёт?
- Всегда хороший!
-  Дрянь товар делает Китай!
- Зачем дрянь берёшь?
- Другого писания нет! Тысячу лет иероглиф строгий висит, различие чёрточек - мысли равные кричат. Духота края - пыльный буран степи и гор - ветреным разладом веет. Вольный китаец, невольный китаец - всегда труд порождают. Коммунизм привычку приспособил.
- Китай хар-росьшо, Юля очень иесть, торговать тоже много натьдобно. Россия, что надо!
-  Не веришь? Попробуй подсмотри: Юля выручку считает, когда ладони деньгами полны, каждый день праздник. Нет пустых забот. Доход  давай!
Из выгаданного положения - высокие горы нарабатывает страна, прибыль из возможного благоразумия ползёт. Китай, не позволяет преимущество портить. Достижения социализма! Недостатки капитализма! - упразднены недочёты. Юля слушает и смотрит: Россия хорошая картинка! Бронированные двери поскрипывают. Отсутствие духовности не даёт сопротивлений, мало надёжности в русском характере. Ржавеют тонкие усердия. Нет Учения!
- Можно жить и не ржаво, если есть чем подмаслить власть. Броня сильнее скрипеть будет.   
- Китай, общность исторической судьбы на себе тащит, народу много, выбор находке не преграда. Полезна ли новая Россия?
- Очень полезна: Юлю даёт, джунго работу даёт, большую корзину наполняет. Воров много. Много бронированных дверей надо. Китай опережает небосвод. Замки дверей легко ломаются. Великую стену никто не сломает. Прозрачное совершенство расти должно.
…И тоже, этот самый, как его, надоедливый либерализм, - попустительство вредной мысли для народа, прелый навоз, помёт сгнивший. Откуда он взялся? …а полезная подстилка. Когда бы Северный Союз удобрял истлевшими либеральными отходами свои поля, не выветрился бы в скучном однообразии простора; не разъел бы карст души доверчивых людей. Одинокими сидели бы либералы на своих распухших страницах, пусть тлеют. …А так, по всему миру разбежались. 
Юн Хань не убегает, не доверяет никому, разные города видел худой китаец, объездил много стран, средства накопил. Сербию бомбили - он в Приштине торговал; бронированные двери всем подмога. Кожей, и дрожью кровати, чувствовал взрывы облучающих бомб. Страдания чужой земли – домой гонят; …так-то так, грозные дела. Великая стена грозные устрашения не впустит. Возвращаясь навсегда в китайский дом, Юн распродал всё волнением купленное. Русскую картину никому не смог уступить.
На машине «Тесла» недолго ездил, выгоду извлёк. Никак не может вместить в китайский ум, поведение этого сербского отшельника, возможно ошибка во вселенной закралась: владевший молниями - никогда не имел собственного дома.   
Китайский дом - чужие изобретения принимает, обрастает, зовёт. Хань - это весь Китай. Юля - на смотрины едет. Русская жена – хороший продукт. Джунго  слушает тягучие слова, красиво падают, непривычно слух радуют. Молодые китаянки отстраняются от чужой породы, но обида женщин не имеет подвига. Старые женщины выбор сыновей гладят. И любовь, не самое главное чувство человека.
- У, Юры-Юн была китайская жена, разрешённые дети родились…
- Ну и что? - Юля не знала, теперь знает. Свекровь есть!
Жизнь ползёт… Продолжительный ужин – долгая песня, язвительные глаза смотрят, бурлящие низовья голосами выборочными журчат. Юн смотрит пьяными глазами на своих китайских детей и плачет. Другая жена, не новое счастье. Крику много, детского плача нет. Юлю, скука утомляет, состояние, как не выбродившая в холоде опара, раздражают детские вопли, из глубины сердца печаль вываливается, на сердце мёд и дёготь, мысли злую догадку скребут.
Родовые вечерние ужины удлиняют усталость дня, узорчатые иероглифы, назначение которых никто не помнит, рушат досаду. Юн цедит бешеную рисовую водку из прозрачной литровой бутылки. Родственники свирепо смотрят: сперва двое, потом пятеро, затем все, мелким, как рис, тощим голосом, спрашивают: - Правда ли, что русские любят водку больше чем отца своего и мать, а всех китайцев называют узкогубыми?
Слова их чирикают из губ, словно густое овечье молоко в пустой подойник струится. Юля смиренно молчит, по телу сухо зудят жилы, она научилась слушать прежде не случавшиеся китайские уклонения, медленно наслаиваются её обиды.   
Китай Велик: никто не в состоянии опорочить коммунистический строй. Поднебесная назидательно порицает плохие увлечения.
На родине Юры скрытые пороки выявляются, пьяные забавы у Юн выползают, тянутся капризы и вздор, зрачки в разные стороны смотрят. Запретил помнить имя Юра. Рр…р - совершенно не китайский звук, не разрешает Юле расширять веки. Кулаком бьёт рыжее лицо; зачем ярче самой яркой китайской кожи? - Выгнал Юлю из путаной жизни. Свои прихоти - дороже русской обузы.
… Юле, сердобольные купцы, предложили торговать потешными надувными игрушками, плодоносящий народ только своим торговать и умеет, юанями две ставки платят, а она устала ужимать щёки. Что-то в проникновении времени непонятное происходит, день в день ударяет, стоят дни тугие и длинные, не различить, утро от вечера. Пора в Россию. Хороший период настаёт, нет подлинной Веры, упреждения старинные спрятаны.
- Где есть они, и есть ли вообще?
- Давно ждут!
Китай большой. Россия ещё больше, Юле торговать нечем. Выходить замуж незачем. Когда нет весёлых событий, женщина ищет забытую любовь и прошлую радость. Любовь чисто женское увлечение. Падают переживания, на тоскливую душу капает немощь, жалобно ноет сердце сжатое, словно зверёк в капкане. Изнемогает загнанное счастье, с вынужденной забывчивостью ходит Юля по пустой комнате. Положение ненастное, небо тусклое и низкое, льют холодные, густые и длинные дожди, а где-то солнечно, вечеринки китайские шумно тянутся-гудят. Долгая зима в России тянется, Сибирь трещит, на деревья в лесу мороз дремлет, сами по себе брёвна валятся. Морозно Юле в отечестве. Никто ей не родственник, нет сочувствия печали, сумасшедший ветер в деревянные окна стучит. Она одна. Нежит; холодная дрожь пронизывает. Страшно.
Нет в доме бронированных русских дверей.