ВЫРАЩИВАНИЕ  ЗЯТЯ

Начальница мотально-красильного участка текстильного комбината Раиса  Демьяновна Цуркан громадная, очень строгая женщина с одним жутко беловатым глазом; все работницы боятся покраснения его роговой оболочки. Сама она, измученная недоеданием, начинала работать ученицей мотальщицы в старых, ракушечного строения зданиях сразу после прихода кремлёвской Лысины. В пятнадцать лет, у двух станков стояла.  В измотанной  стране, первый город-герой имел незначительные разрушения, поэтому слегка рассыпающиеся местами, ракушечные стены, несли собранное содержание. Угол улиц имени Иванова и Фрунзе где, размещался текстильный производственный участок, совершенно незаметен в однообразной Молдаванке, разве что высоченная труба красильного цеха имела постоянно тупую радость, курить заметный чёрный дым. Угол напротив, после дневной рабочей смены шумел привычными пьяными криками обычной винарки. Люди физического труда засоряли свои тела креплёными осадками придумано-ржавого вина.
  Бойкую ученицу с мотального, по производственной надобности, перевели в красильный цех, где она по несчастью сварила в красящем вареве левый глаз. Инженер по технике безопасности и охране труда сказал, что цеха не соответствуют санитарным нормам, и через год – два их всех перестроят, а пока Раечку Эфенди поставили на легкий труд, - весовщицей работать. С тех пор прошли четверть века, ничего в строениях совсем не менялось; она работала: весовщицей, завскладом, мастером цеха, за приделы участка руководила другими отделениями предприятия, затем её перевели в Управление комбината. Пришёл новый руководитель; его почему-то испугал, а может, раздражал повреждённый технологией глаз, он вернул Раису Демьяновну снова в мотально-красильный, - начальницей участка. Здесь всё стояло как прежде.  Директор комбината отказался посещать участок Раисы Демьяновны, поскольку он не соответствовал его объёмному восприятию и не имел технологического обновления. Общался с ней через показатели перемотанной и выкрашенной пряжи. Она же обыкновенно, не видела от него никакой тут пользы, держала производство, забыв, что существует начальство.
Муж Раисы Демьяновны, - полузащитник «Черноморца» Константин Цуркан, неплохо играл в Одесской команде, но тут пришёл новый, дотошный тренер. Он два раза застал Костю с сигаретой в раздевалке, на третий не стал больше предупреждать, выгнал из состава Высшей Лиги. Костя обиделся, ушёл в профтехучилище преподавать физическое воспитание. Но выпивка с курением и там выявили слабые травмы. Затем какое-то время он тренировал команду завода поршневых колец. Была своя база: стадион, спортзал, парная, помещения отдыха. Тренер же больше организовывал дымные застолья, и сброс лишнего веса в парной бане. Мало тренировал поршневых футболистов побеждать команды других заводов.  Его и оттуда выгнали. Добрых полгода без дела слонялся спортсмен, - а страстным болельщиком  «Черноморца» всегда ходил, команда в первый футбольный год без него, ползла вверх по таблице побед, чуть первое место не заняла.  Костя родственников из Молдавии, что гостили у него, на выигрышные матчи водил. Иногда, проиграет родимая команда, а у выхода стадиона привратники-опричники дежурят с металлическими прутьями, спрашивают: ты за кого?
Костю Цуркан в лицо знают, видят каким расстроенным выходит, пихают болельщиков, проход ему обеспечивают. Брата родного остановили: - Ты за кого?
 - Что за кого?..
 - За «Черноморец» или «Спартак»?
 - А мне всё равно.
Бух-бух, прутьями по берцам, по бёдрам.
- Моряки несправедливо проиграли! – а ему «всё равно»…
Орёт, наказанный за равнодушие Вася, Костю криком ищет, а Костю толпа унесла, затерялся в возбуждённом вихре гнева. 
«Черноморец» третье место в первенстве Союза занял! С факелами и флагами всю ночь гуляет Одесса, небывалое достижение отмечает город. Костя месяц пил за успех своей команды, тренер Алескеров, что его выгнал, записан лучшим другом бывшего лучшего полузащитника. 
Для Раи же, эта победа, скрутила все нитки бывшей любви в клубок ненависти. Защитник пропал в её жизни. Появился грузчик мотально-красильного участка, её подчинённый - Котя Цуркан.
Первоначальная, непривычная безвыходность угнетала грузчика Котю, но старые работники научили, какие надо вырабатывать условия, чтобы постоянно иметь бутылку в поясе. Грузчики заматывали под одеждой пряжу, выносили из цеха мотки ниток и льняные мешки, сдавали селянкам на Привозе, - постоянную барматуху свою имели с признанием распорядка рабочего дня. Для большего достижения - зарплата положенная существовала, Костя зарплату не видел, жена прямо из кассы её изымала.
 Существовавший партийный строй всегда носился солидарным с трудящимися пяти континентов, содержал равенство всех грузчиков во хмелю постоянного расцвета жизни. Правильно шагали на всех парадах и демонстрациях. Годы передовой деятельности писали уверенность в полотнах яркого кумача. 
Начальница участка, как и все начальники, имела тайную кличку - Фара. При муже Фару, – только Раисой Демьяновной называли. Играли в обычное домино, когда полная автобудка внизу у склада ждала разгрузку мешков с мотками. Отыгравший свои кости Костя, глянул в окно со второго этажа бытовки, и шухер игрокам крикнул: - Фара идёт!
Все побежали вниз мешки выбирать. С тех пор, на Костю смотрели как на солидарность трудового народа из самой высокой трибуны мавзолея. Его, грузчики участка, в извилинах своих, поместили с красным, трепещущим над всей мануфактурой флагом.
В подчинение у Райсы Демьяновны: десяток мужиков-грузчиков, и огромная масса девушек. У самой, дочка тоже учится на руководителя текстильного производства. Вопрос с женихами, её вторая тема после перемотанных ниток, каждая вторая ждёт, когда получится на рушник судьбою выделанный наступить. Поэтому когда пришёл устраиваться грузчиком проваливший экзамены в консерваторию музыкант, начальница неожиданно подобрела.
 - Ты же пальцы свои испортишь! – заботливо сказала она.
- А я решил перековать их, комиссия не утвердила мою игру потому что они «деревянные», для того и решил поработать, чтобы пальцы железными переделать.    
Начальнице понравился такой выбор юноши, потому что в её роду никогда не было профессиональных пианистов. Весело подписала заявление, - парнишка приехал из посёлка Веселый Кут. В отделе кадров она, потребовала без волокиты сделать ему временную прописку, ввиду крайней нужды производства. 
Косте, Юрик тоже понравился, в домино не играет, меж станками мотается, с девчонками – мотальщицами задирается, их много, а он один. Барматуху тоже ещё не пьёт пацан, правильно поступает.
Его Костя на праздник, в гости пригласил.
 Юрик оцепенел, из прихожей Раису Демьяновну домашней, без халата спецовочного увидел, она стол в большой комнате накрывала, ей девушка с толсто заплетенной косой помогает. Дочь Лера совершенно на маму не похожа, приветливо гостю улыбнулась. Константин Васильевич, тут же стал Юрику свои спортивные грамоты, медали и кубки показывать, гордился, что как полузащитник забивал голы, не меньше чем известный теперь нападающий. Хвастался достижениями, и на Леру больше глядел, она самое главное его достижение: - Ларик, папулино шампанское поставить не забудь, доця…   
Выпили, и хозяева откровенно стали мальчика про Веселый Кут  расспрашивать. Положение такое в Одессе, что прописка через женитьбу самая удачное мероприятие. Лера любопытствовала,  действительно ли в Веселом Куте весело жить? Константин Васильевич, Юрика и Леру к пианино подвёл. Они в четыре руки сонатину сыграли, слаженно по квартире музыка клавиш звучала, очень даже гибко пальцы бегали, намеренно касались друг друга.
Раиса посмотрела проницательным глазом на Костю,  одобрительно махнула головой, увела его в спальную телевизор смотреть: похоже, пора зятя заводить, в хороших семьях зятев выращивают заботливей, чем породистых собак…
Раиса Демьяновна обнаруживала надобность закономерного воодушевления в каждодневной работе, и чтобы текучесть в мотальщицах остановить, решила омолодить весь численный состав двух бригад грузчиков.
Среди вскоре обновившихся молодых рабочих спор зазнайства поднялся, кто поднимется по заваренным скобам на высоту всей трубы беспрерывно уводящий в небо дым и пар из красильного цеха. Кочегаров Раиса тоже заменила, пропиской всех заманивала, принятые на работу социальные женихи кипятили цветную воду, в которой долго варилась не линяющая пряжа, и бойко мотались перед их глазами накрашенные невесты. 
Кочегар Серёга Бондаренко поднялся до половины пришитых к дымоотводу ступеней, труба выше уходила едва тёплой, и кочегар охладел, глядя на ненадёжность проржавевших скоб. Спустился, и стал хвалить свою смелость: - Даже до половины никто не поднимется, - заключил он. - Выше… Дело – труба!
И действительно, все кто пробовал лезть в устремлённый верх, быстро сползали.
- Раз никто не решается достать конечную высоту, я полезу,-  Котя указал молодёжи на слабость текущего подъёма, в нём зажёгся горячий пыл спортсмена.
- Давайте я попробую! – Юрик смотрел на вертикальное уходящее в небо полое железо, и чувствовал начавшуюся дрожь в ногах.
Он вытянулся до первой скобы, с трудом отжался к следующей, и пошёл медленно перебирать рабочие ступени трубы. Полз наверх. Дошёл до середины и продолжал подниматься.
- Хватит! – крикнул Костя. - Ты победил.
Из цехов стали выбегать девушки-мотальщицы, мужские достижения всегда вызывали в них желание воссоединиться с успешным результатом для дальнейшего преимущества, им хотелось мгновенно вместить в душу полезное для мечты приобретение. Некоторые, остановили кручение надоевших мотальных машин, простой устроили.       
Юра продолжал ползти в бесконечность трубы, перебирал железные скобы железными пальцами, хотел одержать окончательный верх, нащупать охлаждённый дым победителя верхолазного соревнования. Наконец он ухватился за стержень начинающегося, торчащего над трубой громоотвода. Внизу вся площадка вокруг кочегарки была заполнена смотрящими вверх косынками. Такие же белые косынки облаков, плыли над его головой. Он посмотрел вниз, и бросил с высоты кепку.
…Один асфальт и один только Константин Васильевич смотрит на летящую тряпку. Кепка упала в ноги начальницы текстильного отделения фабрики, спешащей наводить порядок, она неслась, словно полицаи в тревоге детства, когда на самом высоком куполе города, обнаружили запрещённый румынами красный флаг.
- Что это такое!? – спросила грозная начальница у мужа.
 - Выращиваю зятя! – сказал Константин, указал на какую высоту, он поднял зятя.
Раиса тягостно направила упрямый взгляд в небо, взращенный на неимоверной высоте трубы зять, принялся медленно сползать, и она  загадочно увела глаз.
 Пошла дальше по всем цехам. Пошла устремления даром зевавших станочниц проверять.