Лютый «зверь»
Никифор Мишков дымит по укатанной осенней дороге, обкатывает тяжёлый «Урал», - горизонтальные цилиндры мотоцикла поют по тихой округе; струится, ударяет густой моторный дым избитую землю.
На спуске большой дороги при въезде в село Нико глушит двигатель, не даёт металлу перегреваться; с высоты порхающей горделивости, через тёткин забор заглядывает.
Писк, крики, - какая-то бойня суматошная доносится из глубины заднего двора.
Нико заворачивает, в узорчатые деревянные ворота упирается передним колесом, скрипят новые тормоза.
Снова неурядица в тёткином доме, мелкий её муж в конец распоясался, опять колотит тётю Машу. Ну что ты поделаешь с бедою необразованной, где он? – напроказничала и убежала кривоножка.
Сидит тётка на завалинке саманной, и заунывно горе серое своё воет, - ревёт. Увидела племянника, невообразимый плач, со смехом смешала - стонет и хохочет, утеху глазами поймала, а злополучие не убегает от частого невезения.
- Нико, Никошко – душа радетельная, не дядьку тебе, ...