ПРЕВАЛЪТ
Минаха четири дни, откакто тръгнахме от Тюнгур. Не мога да кажа колко разстояние бяхме изминали, но мисля, че изминавахме по 20-30 километра всеки ден.
Приближихме до едно неголямо, но много красиво езеро.
- Ето тук може да пренощуваме, - предложи Добриня.
Мястото беше забележително красиво. Разположено доста високо над морското равнище. И тук беше студено. На другия бряг на езерото се виждаше ледник. След дългия преход пожелах да се потопя в езерото. Свалих раницата, съблякох се и засилвайки се, се хвърлих във водата, тъй като да влизам постепенно, за мен беше истинско мъчение, а внезапното потапяне е по-поносимо.
Пресякох езерото, плувайки, и се приближих до ледника. Беше много необичайно да се намирам във водата и да докосвам леда. Добриня се оказа прав: към студа можеше да се привикне. Не че не мръзнех, а просто към чувството за студ се отнасях вече с друга настройка, като към нещо полезно за мен. И самият организъм очевидно се беше приспособил към ледената вода. Не се тресях от студ като преди...
Излязох от езерото, и без да се изтривам, започнах да правя упражнения за загряване.  Добриня ми беше обяснил, че студената вода, а още повече - планинската вода - не трябва да се изтрива. Нека си изсъхне сама. Ако пък човек се е къпал с топла вода, където се е изпотявал, такава вода трябва да се изтрива добре.

Утре трябва да преминем ето през този проход, - Добриня показа с ръка каменната стена пред нас.
- Ще ни бъдат нужни много сили, затова ще се наспим, и утре сутринта тръгваме.  А сега ще ти покажа едно растение, което ще ти помогне да преодолееш превала. Да тръгваме! 
На около двадесет метра от палатките, Добриня се спря и се наведе над неголямите храстчета, растящи между камъните.
- Какво е това? - попитах аз.
- "Радиола Розова", а простонародно название е "Златен корен".

Мирисът беше действително необикновен, но много познат, той ми напомняше сушени плодове.

- Един корен ни е достатъчен, - каза Добриня. Той откъсна стъблата от корена. – Утре ще ти го сваря.

Сутринта ние започнахме да се приготвяме за тръгване. Настроението ми беше прекрасно. Добриня забелязвайки това, реши да ми го поразвали.

- На какво се радваш? – поинтересува се той.

- Колко е красиво наоколо! Добре ми е тук!

- А знаеш ли ти, че превалът не всекиго пуска да мине? Тук е поставена защита!

- Каква защита?

Там, отвъд превала живеят тези, които не искат да идват при тях неканени гости, именно те са сложили тази защита. На този превал са загинали много хора, сред които е имало и опитни алпинисти. Трябва да ти кажа, доста пагубно е това място! – клатейки глава, каза Добриня.

Доброто ми настроение започна да се разваля.

- А ти не се бой! – продължи Добриня, - страхът ще ти отнеме силите. Хайде да направим следното, аз тук докато сваря коренчето, ти на бегом отиди до върха на превала. Без раница, това ще ти отнеме около час и половина. От тук превала е тежък и стръмен, а от другата страна – с лек наклон. Ако ти се стори непристъпен, ще се върнем! Съгласен ли си?

- А какво ще стане с целта на нашето пътешествие?

- А ти знаеш ли я тази цел?

- Не!

- Е, в такъв случай какво те безспокои? Хайде тръгвай! Движи се по тази седловина, там се намира превалът.

- Аз тръгнах, вземайки си тояжката. Отправих се по плувки, тъй като слънцето вече достатъчно препичаше, а катеренето по скалите би ме разгорещило.

Без багаж и дрехи превалът ми се стори не толкова опасен, че да не може да бъде преодолян от опитни алпинисти. Имаше, разбира се, сложни места, но те бяха напълно проходими без особен риск за живота. Достатъчно бързо стигнах седловината. Пред мен се откри необикновено красива панорама: от страната на моето изкачване имаше зелена долина с неголями планински езера, а от другата страна пейзажът беше планински, с ледници и скали.

Не си позволих да се любувам много на това великолепие, в седловината духаше студен вятър, и наблизо беше ледника. Бях почти гол. Затова реших да се връщам надолу. Огледах се още един път и видях на скалата траурна табелка, където беше увековечено името на загинал тук алпинист. Стана ми страшно. Как може алпинист да загине тук на такъв толкова елементарен превал?

И все пак, когато слязох долу, не дадох вид, че съм бил посетен от мистичен страх. Само казах:

- Добриня, защо ме плашиш с такъв несложен превал?

- Добре, тръгваме ли?

- Разбира се!

- Добре. Ето, аз съм ти направил отвара. Можеш да добавиш там своето нескафе, по-пивка ще стане. Пийни!

Отварата беше много, изпих едно канче, останалата част не исках да я изхвърлям, и затова я излях в манерката да пия ако се изтощя, все пак това беше допинг.
Приготвихме и си сложихме раниците, след което тръгнахме. Първо минахме през участък с огромни скали. След тях пътя стана по-стръмен, виждаше се едва забележима пътечка между камъните. Пътечката скоро свърши и по-нататък бяха само скали. Добриня даде знак да спрем. Приседнахме на излизаща от скалата плоча.
- По-нататък ще ходим раздалечени, - каза Добриня, - от движещия се пръв може да полетят камъни. Така че аз ще тръгна пръв, а ти поизчакай докато бъда на безопасно разстояние, после тръгвай след мен.
Имай предвид, че малко камъче, излетяло от моите крака може да предизвика серизно срутване на камъни.Не се приближавай до мен, защото е опасно. 
Поседях на плочата около пет минути

Добриня отдавна се скри от погледа ми, и аз тръгнах след него. Налагаше се да изкачвам скалите, но не се боех, та нали вече бях изминал един път същия път, сега, разбира се, беше по-тежко заради тридесеткилограмовата ми раница на гърба. Но това бяха чисто физически трудности. За да се подкрепя, аз отвреме – навреме си попийвах от отварата. Особено не бързах, опасявайки се от срутвания на камъни от Добриня. Теренът на изкачването ставаше все по-стръмен. В главата ми се въртеха песните на Владимир Висоцки. Тананикайки си ги, аз бавно, но уверено се движех напред и нагоре. Тояжчицата ми висеше на китката, така че ръцете ми бяха свободни, за да се хващам за стърчащите скали. Преди да тръгнем бях вързал към нея връзка. Точно тази връзка ме и подведе. В момент, когато ръцете ми бяха заети, тя се скъса и моята палка полетя надолу. Аз тъпо глеах как тя изчезва от погледа ми. Струваше ми се, че като нещо се беше откъснало от моето тяло и беше паднало от скалата. Внезапно ме овладя опустошение. Силите като че ме бяха напуснали.  Трябваше, обаче, да се движа напред и, пийвайки поредна глътка от манерката, продължих по-нататък, докато не опрях в една отвесна стена. Да изкача такава стена беше невъзможно. По-рано аз се изкачвах не тук, и такава стена не бях срещал. Замрях на скалата, не знаейки какво да правя по-нататък. Да се спускам надолу не можех, защото не виждах какво има под краката ми, пречеше раницата. Там, където висех, аз се добрах до напречен камък, а под мен имаше отвесни скали, а да падам никак не беше желателно, тъй като да остана жив след такова падане беше невъзможно! Отстрани от мен имаше насип от дребни камъни, където беше опасно да се стъпва. Можеше заедно с насипа да отлетя надолу. Резултатът щеше да бъде същия, плачевен! Силите ме напускаха, а да оставам дълго на скалата не можеше. Мускулите ме заболяха от напрежението. И в този момент разбрах, - край! Странно, но тази мисъл не предизвика страх. Знаех, че от тук излизане няма и странно, но бях спокоен. А щом смъртта не ме плашеше, то може да рискувам, още повече нямаше какво да губя, но се появяваше шанс да се спася. Скочих от скалата встрани на насипа и бързо се затичах напреко на него. Насипа не успяваше да ме отнесе надолу. Достигнах до силно издадени скали, и разбрах, че още ще поживея.

До седловината оставаха още двадесет метра. Радостта от спасението ми придаде сили, и аз бързо се добрах до върха. Там ме чакаше Добриня.

- Хайде, откога те чакам.

- За малко да падна в пропастта, - изрекох развълнувано аз.

- Хайде да починем малко, да пийнем чай, тъкмо ще разкажеш какво се случи с теб, - предложи Добриня.

Отворих раницата, извадих котлето, примуса, чая, захарта и се отправих да взема сняг от ледника. Започнах да избирам по-чист сняг, и се спуснах по-надолу, склонът беше доста стръмен и аз, зачерпвайки сняг с котлето, започнах да губя равновесие и да падам. Добре че Добриня ме хвана отзад за якето в този момент, и ме извмъкна от ледника.
- Ха, ти си съвсем слаб, - каза той.
- Сядай, почивай, аз сам всичко ще направя.
Аз седях и гледах как Добриня прави чай. Но почивката не ми се отрази добре, тялото ми слабееше, силите ме напускаха.
- Не мога повече да седа тук, - казах на Добриня.
- Я кажи колко отвара изпи? - ме попита той.
- Цялата манерка.
- Ясно. Ти не можеш да стоиш дълго без натоварване, трябва да се движиш. Сега бързо пием чая и тръгваме надолу. После ще говорим. Коренът е причината. Той трябва да излезе. Той излиза чрез натоварване. Голямо количество си изпил.
Водата кипна бързо. Добриня ми наля чай, хвърли в канчето захар, разбърка с лъжичката, сложи го пред мен и каза:
- Пий!
Чаят ми утоли жаждата, но не промени състоянието ми, съмнявах се дали ще мога да се спусна надолу. След като Добриня стегна раницата ми и я сложи на гърба ми, едва-едва направих две-три крачки. Краката ми трудно действаха, но после, о чудо! Стана ми леко! Коренът излизаше, беше му нужно натоварване, не само че тръгнах, а полетях! Спусъкът беше полегат, и беше разположен върху огромни камъни,  прескачах от камък на камък и бегом държех оптимален ритъм. Не разбирах как така в мен се съчетаваха огромна умора и неизчерпаема сила, която изискваше постоянно изразходване. 
За пръв път откакто бях си направил палката-посох запръска лек дъждец. Покрихме се с найлон. Движех се автоматично. Умората пък изискваше почивка.
- Трябва да стигнем до водата, потърпи още малко, - ободряваше ме Добриня.
Камъни, камъни, от един на друг. Затворих очи, без да спирам движението, но камъните пак виждах, виждах ги със затворени очи, и краката действително ги чувстваха. Спрях обаче този експеримент, само това ми липсваше да си счупя някой крак.
- Какво, ти със затворени очи виждаш камъните? - Добриня явно ме беше наблюдавал.
- Да! Интересно!
- Да, - съгласи се Добриня, - ти се намираш в такова състояние. Близостта на смъртта те промени. Ти ВЕДАШ!
Дойдохме до водата. Мястото беше каменисто, без растителност. До ручея намерихме голями рога на див козел. Повдигнах ги, тежаха не по-малко от тридесет килограма. Да носи такава тежест на главата си за планинския козел вероятно не  е било леко!
Сложихме палатките и легнахме да спим. Тялото ми беше като пещ, излъчваше топлина отвътре. Независимо от умората дълго време не можех да заспя, коренът не позволяваше.

Продължение следва

Оригинален текст

ПЕРЕВАЛ

Шёл четвёртый день, как мы вышли из Тюнгура. Сколько мы прошли, сказать я не мог, но думаю, что каждый день проходили по 20-30 километров.

Мы подошли к небольшому, но невероятно красивому озеру.

- Вот здесь мы и заночуем, - предложил Добрыня.

Место было восхитительным. Довольно высоко над уровнем моря. И здесь было холодно. На другом берегу озера лежал ледник. После длительного перехода мне хотелось окунуться. Я снял рюкзак, сбросил с себя всю одежду, и с разбегу плюхнулся в воду, так как в такую холодную воду заходить постепенно для меня было сущим мучением, а погрузиться сразу и полностью -  это ещё терпимо.

Я пересёк озеро и подплыл к леднику. Для меня, было необычно находиться в воде и касаться рукой льда. Добрыня оказался прав: к холоду можно привыкнуть. Не то, чтобы я не мёрз, а просто к чувству холода стал относиться с другим настроем, как к чему-то полезному для меня. Да видимо, и организм к ледяной воде адаптировался. Меня не трясло от холода.

Я вылез из озера и, не вытираясь, для разогрева сделал несколько физических упражнений. Добрыня говорил, что холодную воду, а тем более – горную, с тела не надо вытирать. Пусть она высохнет сама. А вот когда моешься теплой водой, то тело потеет, и пот вместе с водой следует тщательно вытереть.

- Завтра нам предстоит пройти вон через тот перевал, - Добрыня указал рукой в сторону каменной стены. - Для этого понадобится много сил, поэтому выспимся и с утра двинемся. А сейчас я покажу одно растение, которое поможет  тебе завтра преодолеть перевал. Пойдём!

Мы отошли от места стоянки метров двадцать, когда Добрыня остановился и нагнулся над травой, растущей в камнях небольшими кустиками.

- Что это? - спросил я.

- «Радиола Розовая», в народе ее называют «Золотым корнем».

Добрыня руками разгрёб камни вокруг кустика и, обхватив все стебли, потянул вверх, растение выдернулось из каменистого грунта вместе с мясистым корнем.

- У «Золотого корня» необычный запах. Понюхай! - Добрыня поднёс корень к моему носу.

Добрыня руками разгрёб камни вокруг кустика и, обхватив все стебли, потянул вверх, растение выдернулось из каменистого грунта вместе с мясистым корнем.

- У «Золотого корня» необычный запах. Понюхай! - Добрыня поднёс корень к моему носу.

Запах был действительно необычный, но очень знакомым, он напоминал аромат сухофруктов.

- Одного корня нам хватит, - сказал Добрыня. Он оторвал стебли от корня. – Завтра я его для тебя сварю.

С утра мы стали собираться. Настроение у меня было замечательное. Добрыня, заметив это, решил его подпортить:

- А собственно, чему ты радуешься? - поинтересовался он.

- Красота-то какая! Хорошо мне здесь!

- А ты знаешь, что этот перевал не каждого пропускает? Здесь стоит защита!

- Какая защита?

- Там, за перевалом живут те, кто не хочет, чтобы к ним приходили непрошенные гости, вот они и поставили защиту. На этом перевале много людей погибло, среди них были и опытные альпинисты. Ой, да гиблое это место! – покачав головой, сказал Добрыня.

Моё хорошее настроение начало портиться.

- Да ты не бойся! - продолжал Добрыня, - страх силы отнимает. Давай вот что сделаем, я тут пока корешок сварю, ты сбегай на вершину перевала. Без рюкзака у тебя займёт времени часа полтора. С этой стороны он тяжёлый, с той - пологий. Покажется перевал неприступным, вернёмся! А?

- А как же цель нашей поездки?

- А ты её знаешь, цель-то?

- Нет!

- Ну, и что тогда ты переживаешь? Давай иди! Держись вон той седловины, там и есть перевал.

Я пошёл, взяв свою палочку. Пошёл в плавках, так как солнышко уже достаточно тепло пригревало, а лезть по скалам было бы жарко.

Налегке перевал мне не показался настолько опасным, чтоб его не могли бы преодолеть опытные альпинисты. Были, конечно, сложные места, но они вполне проходимы без риска для жизни. Я достаточно быстро добрался до седловины. Передо мной открылась необыкновенной красоты панорама: со стороны моего восхождения зелёная долина с небольшими горными озёрами, а с другой суровый горный пейзаж, с ледниками и скалами. Долго любоваться этим великолепием я не стал, в седловине дул холодный ветер, тут же был ледник. А я был почти голым. Поэтому решил спускаться. Я ещё раз оглянулся и увидел на скале траурную табличку, на которой увековечено было имя альпиниста, погибшего здесь. Мне стало жутко. Как мог альпинист погибнуть на таком, как мне показалось, пустяковом перевале?

И всё же когда я спустился, не подал вида, что меня посетил какой-то мистический страх. Я сказал:

- Добрыня, напрасно ты меня пугал, перевал несложный!

- Так что, пойдём?

- Ну да!

- Ладно. Вот я тут отвар приготовил. Можешь туда своего растворимого кофе добавить, ядрёней станет. Попей!

Отвара было много, я выпил кружку, остальное выливать было жалко, поэтому перелил варево во флягу  на тот случай, если вдруг силы оставят меня, а тут вот - допинг.

Собрав и взвалив на себя рюкзаки, мы двинулись в путь. Сперва нам пришлось пройти полосу огромных каменных глыб. После них путь стал более крутым, угадывалась едва заметная тропинка меж камней, умятая в скудной почве. Но и она вскоре закончилась, и началась скала. Добрыня дал знак остановиться. Мы присели на выпиравшую из скалы плиту.

- Дальше пойдём по одному, - сказал Добрыня, - от ног впереди идущего могут полететь вниз камни и попасть в идущего следом. Так что я пойду первым, а ты выжди, когда я буду на безопасном для тебя расстоянии и иди за мной. Учти, что маленький камушек, вылетевший из под моих ног, может вызвать серьёзный камнепад. Не приближайся ко мне - это опасно!

Я отдохнул на плите минут пять. Добрыня уже давно скрылся из моего поля зрения, и я отправился за ним. По скале пришлось карабкаться, страха не было, ведь я уже прошёл весь путь сегодня, сейчас было конечно, тяжелей, за плечами висел рюкзак килограмм в тридцать. Но это были чисто физические сложности. Чтобы себя подкрепить, я периодически прикладывался к фляге с отваром. Особенно я не торопился, опасаясь камнепада, вызванного Добрыней. Подъём становился всё круче и круче. В голову приходили песни Владимира Высоцкого. Напевая их, я медленно, но уверенно двигался вверх. Моя палочка висела у меня на кисти, так руки были свободны для того, чтобы хвататься за выступы. Я перед подъёмом специально к палочке привязал верёвку. Вот эта верёвка меня и подвела. В тот момент, когда руки у меня были заняты, она порвалась и моя палочка полетела вниз. Я тупо глядел, как она скрывается из виду. Мне казалось, как будто что-то оторвалось от моего тела и упало со скалы. Внезапно чувство опустошения овладело мной. Силы будто оставили меня. Но надо было двигаться вперёд и, сделав очередной глоток из фляги, полез дальше до тех пор, пока вдруг не упёрся в отвесную стену. На неё я залезть уже не мог. Я понял, что заблудился, ранее я лез не здесь, такой стены на моём пути не было. Я замер на скале, не зная, что делать дальше. Вниз спуститься я не мог, так как не видел, что у меня под ногами, мешал рюкзак. Туда где я висел, я пробрался по траверсу, и подо мной был очень крутой обрыв, и падать мне было никак нельзя, так как в живых после такого падения не остался бы! Сбоку от меня находилась сыпь из мелкого камня, вставать туда было опасно. Можно вместе с сыпью улететь вниз. Результат тот же, плачевный! Силы покидали меня, долго держаться на скале я не мог. Мышцы начинали болеть от напряжения. И тут я понял, - конец! Странно, но эта мысль не вызвала страха. Я знал, что отсюда не выберусь и на удивление был спокоен. А раз смерть меня не пугала, то можно было рискнуть, тем более что терять было нечего, но появился шанс спастись. Я прыгнул со скалы вбок на сыпь и быстро побежал по ней по траверсу. Сыпь не успевала унести меня вниз. Я добрался до большого уступа, и понял, что ещё поживу.

До седловины оставалось метров двадцать. Радость спасения придала мне сил, и я быстро добрался до верха. Там меня поджидал Добрыня.

- А я тебя тут заждался.

- Я тут чуть в пропасть не сорвался, - выпалил я.

- Давай отдохнём немного, чайку попьём, расскажешь, что у тебя случилось, - предложил Добрыня.

Я полез в рюкзак, достал котелок, примус, чай, сахар и пошёл черпнуть снега с ледника. Стал выбирать, где снег почище, и спустился пониже, склон был достаточно крутой и я, зачерпнув снега котелком, стал терять равновесие и падать. Меня вовремя схватил сзади за куртку Добрыня и вытащил с ледника.

- Да ты совсем слаб, - сказал он. - Садись, отдохни, я сам всё сделаю.

Я сидел и смотрел, как Добрыня готовит чай. Но отдых не пошёл мне на пользу, всё моё тело словно обволакивалось ватой, мои силы истекали.

- Я не могу больше сидеть здесь, - сказал я Добрыне.

- Ты сколько отвара выпил? - спросил он меня.

- Да всю флягу.

- Всё понятно. Ты не можешь долго быть без нагрузки, тебе надо двигаться. Сейчас быстро пьём чай и вниз. Все разговоры потом. Это корень! Ему надо выйти. А выходит он через силу. Ты очень много его выпил!

Примус быстро вскипятил воду. Добрыня налил мне чая, бросил в кружку сахара, размешал ложкой, поставил передо мной и сказал:

- Пей!

Чай утолил мою жажду. Но общее состояние не улучшил, я сомневался, а смогу ли спуститься вниз. Когда Добрыня упаковал мой рюкзак и повесил его мне на плечи, я с трудом сделал первые шаги. Ноги меня не слушались, но потом, о чудо! Мне стало легче! Корень выходил, ему нужна была нагрузка, я не то, что пошёл, я побежал! Спуск был пологий, пролегал по каменным глыбам, я перескакивал с камня на камень и бегом держал оптимальный ритм спуска. Я не понимал того, как в одно и тоже время во мне совмещались дикая усталость и неисчерпаемая сила, которая требовала постоянного выхода?

Впервые за то время, как я смастерил себе палочку-посох, заморосил дождик. Мы набросили на себя целлофан. Я шёл словно на автомате. Усталость тянула меня к земле.

- Нам надо дойти до воды, потерпи ещё немного, - подбадривал меня Добрыня.

Камни, камни, с одного на другой. Я закрыл на ходу глаза, но камни не пропали, я их видел с закрытыми глазами, и ноги действительно ощущали их. Долго я не стал экспериментировать, ещё не хватало сломать здесь себе ногу.

- Ты с закрытыми глазами видишь камни? - Добрыня явно наблюдал за мной.

- Да! Вот удивительное дело!

- Удивительное, - согласился Добрыня, - это ты находишься в таком состоянии. Близость смерти сделало своё дело. Ты ведаешь!

Мы дошли до воды. Место было каменистым, без растительности. Возле ручья лежали большие рога архата. Я поднял их, весили они килограмм тридцать, не меньше. Таскать такую тяжесть на голове, видимо, горному козлу не легко!

Мы поставили палатки и завалились спать. Моё тело было похоже на печь, оно излучало тепло изнутри. Несмотря на усталость, я долго не мог уснуть, корень не давал.